– Да, конечно, пойдем скорее! Лишь бы мне удалось найти эту пещеру. Я так плохо ориентируюсь здесь. Так все непривычно…

Ещё бы. Потому-то новичкам первый месяц рекомендуют держаться вблизи Оплотов. А уж тащить человека, который третий день в игре, сюда, в ущелья Арнархолта – и вовсе несусветная глупость.

Впрочем, когда дело касается других игроков, я уже давно ничему не удивляюсь.

– Меня зовут Ника. Я знаю, что тут все придумывают себе красивые прозвища. Но я пока не успела.

– По мне, и так красиво.

Мы вышли из таверны, и я первым делом взглянул на катящийся к горизонту диск солнца. Пещеру желательно отыскать до наступления темноты. В запасе всего пара-тройка часов.

– А у тебя какое прозвище?

– Нет у меня прозвища. Ни к чему оно мне. Ты хотя бы примерно помнишь, куда идти?

– Не уверена. Когда я упала в пропасть… Так испугалась… Больно не было – просто сразу темнота. Но падать было страшно. А потом я очнулась у того столба со светящимися узорами.

– Да, это погано. Может сбить нас со следа. Ладно, идем к менгиру. Лучше начать оттуда.

Я зашагал на восток. Ровная расчищенная площадка, на которой стояло «Орлиное гнездо», быстро перешла в  тропу, вьющуюся вдоль каменистого обрыва. Метрах в пятистах впереди – поворот, и там, за скалой – мост через ущелье. И менгир. Обычно я стараюсь не ошиваться поблизости этих штук без крайней на то надобности. Не люблю лишний раз попадаться на глаза другим игрокам.

– Может быть, ты позовешь кого-нибудь из друзей? То чудище такое огромное…

– Нет у меня друзей.

– Совсем нет? А Макс говорил, что здесь все держатся группами. Одному выжить сложно.

– Твой Макс прав.

Путешествовать в одиночку и правда непросто. Но я привык. К тому же, особого выбора у меня нет. Больше года назад, только начиная играть, я совершил ошибку. Увы, исправить её не получится, а последствия её усугубляются с каждым днем. И начать все заново – тоже нельзя.

Я слишком далеко зашел.

– Странный ты какой-то, – улыбнулась Ника, убирая с лица прядь волос, потревоженную порывом ветра. – Ну, а хоть имя твое узнать можно?

– Эрик.

– Спасибо тебе еще раз!

– Да не за что пока.

– За то, что помогаешь, и не требуешь ничего взамен. Я уже поняла, что здесь это дорогого стоит. Этот мир, оказывается, такой жестокий…

Надо же, ей хватило и трех дней здесь, чтобы понять, что к чему. Хотя, зря она так. Да, Артар полон опасностей. Здесь нужно всегда быть начеку. Здесь всё нужно зарабатывать своими силами, порой рискуя жизнью. Но ещё – он красив. Он огромен. Он загадочен. В нем – дух свободы, подвигов, приключений, славы. Всего того, чего так не хватает в реале.

Жестоким его делают сами люди. Какой и любой из миров, в котором живут.

Черная глыба менгира возвышалась в центре идеально круглой ровной площадки метров пяти в диаметре. Они все выглядят одинаково – четырехгранная стела, испещренная крупными рунами, хорошо заметная издалека. Размещают их обычно на видных местах – на возвышенностях, на опушках лесов, на перекрестках дорог.

Здесь тоже развилка. Основная дорога идет на восток, через длиннющий висячий мост, прокинутый над пропастью. На север ответвляется узкая извилистая тропа, постепенно спускающаяся вниз, ко дну ущелья. На юг дороги нет. Зато можно забраться на утес, нависающий над обрывом, как бушприт корабля, и полюбоваться раскинувшимся внизу пейзажем. Отсюда хорошо видно устье Костяного ущелья с вытекающей из него рекой. Пенясь на каменистых порогах, река все больше расширяется и выходит дальше на юг, на равнины.