– Сегодня, вроде, ничего случиться не должно, – не оглядываясь, ответил бывший десантник. – Еще два дня должно быть спокойно. Так что можно дух перевести. А бывает, что и спать некогда. О, уже восьмой этаж. Последний рывок…

Игорь звякнул ключами, неожиданно перешел на бег, а когда Варнак его догнал – мужчина уже открывал дверь.

– Заходи. – В небольшой прихожей включился свет. – Ванная справа, комнаты слева, кухня прямо. Проходи, осматривайся. Сосиски будешь? Кроме них, у меня в холодильнике только кофе и пельмени.

– Не откажусь. А зачем кофе в холодильнике держать?

– А почему бы и нет? – С кухни послышался шум воды. – Он ведь все равно пустой.

– Логично, – хмыкнул Варнак и свернул налево.

Проходная комната выглядела весьма аскетично. Вместо люстры из потолка торчали крюк и кусок проволоки, свет давали два торшера по сторонам разложенного дивана, у противоположной стены, на широком комоде, стоял телевизор, а рядом с ним – небольшой монитор, на котором попеременно была видна то пустая лестничная площадка, то пустой коридор, посередине которого стояли черные ботинки. А может, и не черные – просто картинка была одноцветной. Еще у окна имелся журнальный столик. В одном углу стопкой лежали пять тетрадей, в другом – гордо стояла пустая консервная банка с торчащей из нее вилкой.

– Верю, – тихо признал Еремей. – Так не живут. Типичная дежурка.

Он пересек комнату, толкнул вторую дверь – и увидел застеленный матрацами пол, шведскую стенку в углу, качающуюся перед ней тяжелую боксерскую грушу.

– Три часа в день, – громко сообщил сзади Игорь.

– Что «три часа»? – не понял Варнак.

– Занимаюсь минимум три часа. Знаешь, чем отличается вольный человек от вояки, служивый?

– Чем?

– Тем, что вам все приходилось делать из-под палки, чтобы начальство не ругалось. А вольный человек вынужден лупить себя палкой сам. Только зазевайся – и тебя уже съели.

– Плевать мне было на начальство, – огрызнулся Варнак. – Мне служба нравилась. И тренировался я для души.

– Устав, рабочее место, расписание, графики, отчеты, стоящие над душой командиры, – перечислил бывший десантник. – Можно подумать, я сам в твоей шкуре не бывал. А знаешь, как трудно гонять себя до седьмого пота, когда хочется спать, пива и на диван перед телевизором? Когда знаешь, что никто тебя не отругает и даже не осудит, хоть ты весь день пластом лежи? Когда про старания твои никто не узнает, не оценит, не похвалит? Проще вместе с ротой с рампы высыпаться, чем одному вкалывать, что бешеному ишаку. Ну что, по рюмашке или по тонику?

– По тонику, – решил Еремей.

– Вот и я чего-то перегорел. Какой смысл водкой нажираться, коли все равно сейчас спать ляжем? Ни подурить, ни кайфа словить. В другой раз нажремся. Тут такое дело, Рома. Диван, как видишь, один. Придется тебе сегодня на матах переночевать. Завтра диван купим – будешь нормально спать.

– Не собираюсь я тут спать! – возмутился Варнак. – Сегодня просто деваться некуда. А завтра наши дорожки разойдутся.

– Да я не заставляю, служивый, – пожал плечами Игорь. – Однако здесь удобнее. Всегда рядом с клиентом. Чуть сигнализация сработает – сразу рядом оказаться можно. Ну, и вообще приглядывать. Нас же здесь не батальон, друг друга три раза в день менять. Приходится на месте обживаться… – Он вышел на кухню и вскоре вернулся с двумя алюминиевыми банками. Одну протянул гостю, вторую открыл с громким хлопком, тут же присосался к дыхнувшему белым облачком отверстию. Выпив не меньше половины, он перевел дух: – Хорошо! Кстати, сколько лет твоему аппарату было?