Автолавкой оказался типичный лупоглазый «газик-фургон». Полсотни третий, который.

Рустэм махнул рукой. Машина остановилась, фыркая двигателем. Из кабины высунулся пожилой водитель. Потом они пошли к бревну. Макс старательно держал мужика на мушке своего «Наганыча». Когда мужик нагнулся к бревну…

Рустэм резко ударил прикладом по затылку. Мужик кулем свалился в подсыхающую грязь. Из кабины выскочила какая-то жирная баба и заорала на весь лес. Внезапно, сам для себя Макс выстрелил. Выстрел оглушил его, и он зажмурил глаза, продолжая жать и жать на спусковой крючок. Поэтому он не увидел, как Рустэм плюхнулся в ту же дорожную грязь, по которой маслянисто расплывались ручейки крови из проломленного черепа водителя. Не увидел и того, как Ольга спокойно вышла из своих кустов. Подошла к визжавшей бабе-продавщице и всадила в упор две пули из своего травматического пистолета.

Потом Рустэм долго орал на Макса. И когда подгоняли «Ниву», чтобы перегрузить продукты в нее. И когда отгоняли «газик» в лес. И когда закапывали трупы водителя и продавщицы.

Правда, к вечеру Рус помягчел. Выдал бутылку водки из новоприобретенного ящика, «полторашку» ядовито-желтого лимонада и отправил вон из бункера. Продышаться, пропиться и проблеваться.

Макс все это как-то не так представлял.

Нет, ну понятно – бой есть бой. Напали – отвечай. А этих за что? Когда они отыгрывали варианты выживания – такого не было. Однако случилось. Ольга вообще с презрением смотрела, когда он, отворачиваясь, тащил тело водителя к наспех вырытой яме.

Когда уже стало светать, к Максу, сидевшему на небольшом пригорке, подошел Рустэм.

– Переживаешь все? – дружелюбно спросил командир.

Макс промолчал в ответ, уставившись тупым взором в горизонт.

– Дай-ка… – отобрал он из рук Макса полупустую бутылку и сделал большой глоток. Потом шумно выдохнул.

– Слушай меня, хлюпик. Время – пришло. Если мы не выживем, то кто? Цены больше нет. Стоять за нее – не надо. И переживать бесполезно. Цена сегодня – не жизнь, а патроны и водка. Понял? У тебя, кстати, сколько патронов осталось?

Макс молча пожал плечами.

– Сегодня на настоящее дело пойдем. Так что много не пей. Мне нужны твердые руки.

– Рус… – выдавил Макс.

– Что?

– А бабу Дусю сможешь?

– Надо будет – смогу! Ради тебя, ради всех нас. Понимаешь? А так… да на хрен она нужна? Пусть свой век дошпиливает как может.

– А если менты приедут?

– Мы с тобой уже это обсуждали. Помнишь? – ухмыльнулся Рустэм.

Макс кивнул. И опять молча.

Да. Они это уже обсуждали. Примерно на третий-четвертый день после Большого Песца власть должна рухнуть. Менты, эфэсбэшники, армия должны озаботиться выживанием своих родных, а не своей Родины. И сбежать с постов. Вместе с оружием. Уиновцы – те вообще всегда отморозками были. Должны организовать банды вместе с зэками.

– Так что, милый мой, сейчас всем не до нас и не до автолавки убогой. Понял?

Макс понял. Умом-то он понимал, а вот на душе было погано. Но об этом он не решился сказать. Просто снова кивнул. И снова молча.

– Вот и молодец. На. Глотни еще!

Макс послушно глотнул.

– А теперь – спать. Скоро на дело.

«А все-таки Рустэм молодец. Настоящий командир… – вяло думал Макс, забираясь в свой спальник. – Настоящий, да…»

И уснул, так и не обратив внимания, что Ольги рядом не было…

Понял, только когда они выбирались, вчетвером, на шоссе. Девки остались, как обычно, на Базе. Кроме Ольги. Та сидела рядом с Рустэмом, отчаянно крутившим баранку на скользкой лесной дороге.

Рядом с Максом сидел Пашка. И, как обычно, играл в «Сталкера». Впрочем, нет. Иногда он пытался поискать мобильный Интернет. Но связи так и не было… Рустэм удивился в первый раз, когда они вышли на трассу. Та была просто забита транспортом. Фуры, грузопассажирки, фургоны, просто легковушки и даже бэтээры неслись сплошным потоком в сторону Нижнего.