– Все подберем, что может понадобиться. Даже тележку!

Преображение началось в длинной комнате на первом этаже. Там посередине стояли столы, заваленные коробками, джутовыми мешками и сеном, по стенам тянулись полки и виднелись платяные шкафы. Каких только диковин здесь не было! Гипсовая статуя крылатого коня, деревянная голова великана, бородатая, кривящаяся в жестокой ухмылке; чучело бобра со стеклянными бусинами глаз…

София содрогнулась.

– У Максин не дом, а пещера сокровищ контрабандиста, – ободряюще улыбнулся Барр. – Она такие дела проворачивала, что тайный вывоз парочки пиратов из Нового Орлеана на этом фоне – детский лепет, и только!

– Комплимент принимается, – отозвалась Максин. – Впрочем, мои жалкие свершения меркнут перед подвигами прабабушки. Она из Нового Орлеана тайно вывозила беглых рабов, а это вам не хухры-мухры.

У Софии округлились глаза.

– В самом деле?..

– Общим счетом двести семьдесят три человека. Задолго до восстания и провозглашения Нового Анака она помогла выбраться кому на север, кому на запад и обрести свободу. Так что я – наследственная контрабандистка, чем и горжусь!

Барр помог хозяйке вытащить из шкафа несколько сундучков. Выставленные на стол, они красноречиво звякали.

– Ах да, колокольчики, – пожаловалась Каликста. – Я и забыла: им мало ходить немытыми и одетыми не по моде, они находят нужным еще и звенеть, как ожившие тамбурины!

– Хватит жаловаться, – попенял ей Барр. – Жалобы, недостойные пиратки, которая почти на пустом месте сколотила изрядное состояние и посетила с полдюжины эпох, по ходу жизнерадостно разбивая сердца в каждом порту – только звон стеклянный стоял! Уж я-то знаю: мне осколки собирать приходилось, а они временами ой какие острые были, – добавил он злопамятно. – Короче, я бросаю тебе вызов! Можно ли, например, быть симпатичным налетчиком? Я утверждаю: нельзя. Даже ты, говорю, сестрица дражайшая, урода-налетчика в привлекательное создание не превратишь!

Глаза Каликсты грозно сузились.

– Отлично! Вызов принят, братишка. Утверждаю, что стану самой неотразимой налетчицей из всех, кто однажды лязгал поношенными сапогами в пыли Территорий!

– Браво! – обрадовался Барр. – Вот это храбрость, я понимаю!

Рен с Эрролом обменялись мимолетными улыбками.

София заглянула в деревянную шкатулку, выложенную изнутри бархатом:

– Ой, тут даже серебряные зубы есть!

– Несколько наборов, дитя, – сказала Максин. – Такие костюмчики подберем, что вы просто исчезнете.

Весь остаток дня они посвятили переодеванию, а вечером снова отдали должное несравненной готовке Селии. София даже подзабыла, что за стенами гадалкиного дома расстилался чужой, недружелюбный город… где во всеоружии поджидала их Лига.

Вспомнить об этом пришлось на ночь глядя, когда путешественники уже собирались спать. Максин, поблескивая глазами, отозвала Софию в сторонку:

– Хочешь, деточка, я о твоем будущем погадаю?

Барр вмешался прежде, чем София успела ответить:

– Ну тебя, ты же ее до смерти перепугаешь!

– Чушь, – возразила Каликста. – Софию напугать труднее, чем большинство пиратов у нас в Индиях.

– Ты, верно, забыла, как Максин впервые гадала тебе. Ты так побелела, я думал, в обморок хлопнешься. Все солнце Испаньолы не…

– Хватит чепуху пороть! – возмутилась Каликста. – Я? В обморок? Из-за паршивого прорицания?.. Вдобавок Софии к туманным пророчествам не привыкать, спасибо так называемым авзентинийским картам с их знаменитой галиматьей…

Златопрут и Эррол со значением смотрели на девочку. Она еле заметно улыбнулась в ответ. Если не придерживать двоих пиратов за фалды, они кого угодно насмерть заспорят.