Еропкин повесил трубку и поднял глаза на Лебедкина.

Заметив странное выражение его лица, усмехнулся:

– Ну, не обижайся. Очень уж она меня достала, баба эта малиновая… А мне, между прочим, работать надо…

– А мне, значит, не надо? – машинально отбил Лебедкин, хотя мысли его были заняты другим.

– Спровадил ты ее?

– Спровадил…

– Ну и хорошо!

– Постой, а о чем это ты сейчас говорил? – Лебедкин кивнул на телефонный аппарат.

– А, это… труп неопознанный нашли в мусорном контейнере. Глухое дело – ни документов, ни одежды. Личность установить не представляется возможным.

– Ты сказал – тату на нижней части бедра?

– Ну да, тату, в виде розы… но сейчас таких тату столько… тоже вряд ли поможет ее опознать.

– Роза? А, случайно, ленточкой не обвитая?

– Обвитая. А ты почем знаешь?

– А на ленточке имеется надпись на иностранном языке?

– Имеется… – Еропкин подозрительно взглянул на коллегу.

– Ту би ор нот ту би? И слово «ор» с ошибкой написано?

– Да черт его знает! – машинально отмахнулся Еропкин и тут же опомнился. – Петька, да ты что – подслушал, что ли? Или тебе про этот труп уже рассказали? Кто это успел?

– Мне про этот труп только что рассказала та самая гражданка Рыжикова, которую мы с тобой благополучно отфутболили. Так что труп этот можно считать опознанным. Это Марианна Ромашкина, проживающая… то есть проживавшая по такому-то адресу…

– Вот черт! – изумленно ахнул Еропкин. – Интересно, эта Рыжикова уже ушла?

По закону свинства посетительница Рыжикова, плавно перешедшая в разряд свидетелей, уже ушла. Лебедкин отправился к себе, забыв выпить кофе.

Все плохо, думал он, у него, Лебедкина, сейчас, конечно, есть текущие дела, но все мелкие, незначительные, так что не миновать ему этого дела с трупом из мусорного контейнера. Снова придется иметь дело с той противной малиновой бабой-свидетельницей, а уж она обязательно выскажет ему все, что думает по поводу сотрудников полиции, которые норовят спровадить честную законопослушную гражданку, пришедшую заявить об убийстве.

И вот если бы на его месте была Дуся, то она уж сумела бы расстаться с этой самой Рыжиковой лучшими друзьями.

Но Дуси нет, она в данное время устраивает свою личную жизнь где-то далеко за городом. И телефон отключила. Да он, Лебедкин, и не стал бы ей звонить, он со своими неприятностями и сам как-нибудь разберется. Не маленький.

Что это дело сулит ему большие неприятности, Лебедкин теперь знал точно. Уверен был, что начнутся они очень скоро.

Предчувствия его не обманули, потому что через некоторое время его вызвали к начальству.

А там начальник, которого все по старой памяти считали еще новым, хотя уж прошло довольно времени с тех пор, как прежний их начальник полковник Медведкин пошел на повышение, даже не поинтересовался текущими делами капитана, а просто велел брать на себя сегодняшний труп женщины из мусорного контейнера.

– Вы ведь уже опрашивали свидетельницу? – спросил начальник, и Петр понял, что и тут без Еропкина не обошлось.

Он тихонько скрипнул зубами и молча кивнул, чтобы не выругаться вслух.

– Ну вот, вам и карты в руки, – ровным голосом сказал начальник, и Лебедкин в который раз удивился, до чего у него пустые глаза. Не от глупости пустые, а от невыразительности. Ничего нельзя было по ним прочитать, во всяком случае, он, Лебедкин, и не пытался. Может, Дуся что-то там разглядит?

Хотя Дуся тоже затруднялась с определением начальника. На нее, кстати, начальник не реагировал. Был вежлив и не настолько холоден, как с остальными, а это о чем-то говорит. Так что иногда капитан Лебедкин всерьез подумывал, уж не робота ли им прислали вместо Медведкина. А что, в целях эксперимента… говорят же, что идут разработки искусственного интеллекта…