Щелкнув телевизионным пультом, Ира пару минут наблюдала за показом Fashion TV. Потом как можно равнодушнее поинтересовалась:

– Ну, как жизнь вообще? Много работы? Зарубежные контракты есть?

Дмитрий искренне изумился:

– Ир, да ты что? После того, что сделал с агентством Стас, какие контракты? Финансовое положение очень сложное…

– Тимофей Аркадьевич, вам письмо. Танцуйте!

Следователь Ковалев выхватил из рук оперативника конверт со штампом Бюро судебно-медицинских экспертиз и проворчал:

– Марат, вот будет тебе за шестьдесят – я посмотрю, как ты запляшешь. В этом возрасте другие радости. На пенсию не отправляют, и ладно.

– Тимофей Аркадьевич, да какая пенсия, вы что? – На лице Марата Кудряшова, невысокого, худого, появилось выражение искреннего недоумения. – Вы ведь вчера убийство девочки почти раскрыли!

И, хотя у следователя имелись уже первые подозреваемые по делу об убийстве Весты Каширцевой, он возмущенно замотал седой головой:

– Марат, еще рано делать окончательные выводы!

Разорвав конверт, Тимофей Аркадьевич достал сколотые скрепкой листы. Он нетерпеливо пролистнул первую страницу, где перечислялись вопросы по разрешению экспертизы, обстоятельства дела и результаты наружного исследования трупа. Внутреннее исследование пропускать не стал. Уже обжигался. По одному из уголовных дел пришлось столкнуться с убийцей-химиком, отравившим жертву ядом, оставляющим минимальные следы в организме. Преступник вывез тело на ночную трассу с целью имитации наезда. Эксперт, вскрывавший труп, обнаружил легкие следы химического повреждения тканей и органов. Однако не рискнул делать вывод о причинно-следственной связи между этими повреждениями и наступлением смерти. Тем более что концентрация алкоголя в крови покойного зашкаливала все мыслимые и немыслимые нормы. И в связи с этим горизонтальный характер нанесенных автомобилем травм на теле покойного выглядел совершенно логично. Пьяный человек. Переходил дорогу в неположенном месте. Упал на проезжую часть. Совершивший наезд водитель в состоянии шока повез труп в больницу и даже утверждал, что слышал стоны… Правда по этому делу выяснилась через год, когда ни в чем не повинный водитель сидел в тюрьме, а настоящий убийца разоткровенничался с соседом, негласно сотрудничающим с правоохранительными органами. После этого случая Тимофей Аркадьевич читал часть судебно-медицинской экспертизы, касающуюся внутреннего исследования, с особым вниманием.

Медицинская лексика позволила абстрагироваться от собственных эмоций. Когда Тимофей Аркадьевич выехал на место происшествия, лицо молоденькой девочки было спокойным и просветленным. Но смерть изломала, окровавила ее тело. Ковалев писал протоколы, опрашивал свидетелей, и сердце кололо: такая молоденькая, такая красивая… В экспертизе уже нет места для эмоций.

Следователь внимательно прочитал исследования, убедился, что все разрывы органов и ушибы тканей напоминают по характеру автомобильные травмы. Следов хронических заболеваний и химических поражений тканей, а также нанесенных до смерти серьезных повреждений эксперты, проводившие вскрытие Весты Каширцевой, не обнаружили.

– Тимофей Аркадьевич, да чего там рассусоливать, – устав от ожидания, Марат ерзал на стуле. – Все и так ясно. Задавили девчонку! Вы послушайте, что я узнал!

– Потом, – следователь улыбнулся. Вот она, молодость. Энергии – хоть отбавляй. И никаких болей в пояснице. – Марат, мне нужно ознакомиться с экспертизой.

Список нанесенных девочке ранений казался нескончаемым – открытая черепно-мозговая травма с ушибленными ранами, переломом основания черепа и нижней челюсти, многочисленные кровоизлияния. Ковалев продрался сквозь анатомический частокол и вслух зачитал: