– Постой-постой! Как, ты говоришь, лагерь называется? – перебил ее Костя.

– «Зеленая дубрава».

– Понятно. И что дальше было?

– Да то и было. Я тоже не поверила, думаю, обычные пугалки дошкольного уровня. Но только Лерка каждый вечер упрямо проверяла форточки по всему этажу. Мы над ней посмеивались. А однажды было сильно жарко, духота стояла перед грозой. Весь день окна настежь открытые продержали, а перед сном Лера их закрыла. И так было дышать нечем, а стало совсем невыносимо! Я лежу, душно, плохо, не спится. Дождалась, пока Лера уснет, да и открыла форточки. А на улице, слышу, гроза начинается. Так сразу посвежело, хорошо. Но что-то мне вдруг неспокойно стало. Думаю: что за глупости, Лериной страшилки испугалась, что ли? Успокаиваю себя, а страх еще хуже одолевает. Я тогда села и смотрю на окно. И вдруг… – По лицу Илоны прошла судорога. – Вдруг окно стало полностью темным! Словно его с той стороны закрыли чем-то черным и плотным. Вижу – так и есть, какая-то черная ткань, края колышутся, а середина медленно втягивается в форточку, вся втянулась, словно черное облако, сделала круг по комнате и стала медленно приближаться ко мне! Мне бы закричать, кинуться к двери, а я ни пошевелиться не могу, ни рта раскрыть, такое оцепенение напало. И тут оно как кинется на меня, на голову… Дышать нечем… а дальше ничего не помню. Вспоминаю как сквозь туман, что утром Лера меня ругала, потом докторша осматривала. Вопросы мне какие-то задавали… Вечером мама приехала и меня забрала. Ну и как, веришь ты мне?

– Тому, что ты рассказала, я верю. Но это еще не значит… В общем, надо разобраться, что там было, у странных вещей есть вполне научное объяснение. Как хочешь, но черная простыня – это бред. Наверное, это было что-то другое, визуально похожее…

– И знаешь, с тех пор я никак не могу избавиться от страха. Каждую ночь мерещится… И мерзну все время.

– В такую-то жару?

– Да. Словно что-то выпивает из меня силы. А эта дрянь, – девочка дотронулась до шеи, – и не думает сходить, какая была, такая и осталась.

Костя снова ощутил прилив жалости к Илоне. Захотелось что-то немедленно сделать, как-то помочь, но как? Что он может сделать?

– Вот что, Илона! Я обязательно поеду в тот лагерь и во всем разберусь, что это за гадость и как с ней бороться. Можешь мне поверить, я ее поймаю, и у тебя обязательно все пройдет! Ну… что за скептическое выражение? Я же тебе поверил!

– Что с тобой, Костя? – удивлялась мама. – Ты же хотел на море!

– Хотел на море, а теперь хочу в лагерь «Зеленая дубрава»! Денис тоже туда едет, его тетя две путевки раздобыла. А если не туда, так вообще никуда не поеду, дома останусь!

– Ну что ты шумишь? Хочешь – езжай. Но я удивлена!

А Костя уже набирал телефонный номер:

– Алло, Денис? Скажи своей тете, мы берем путевку. Когда? В понедельник? Вот и отлично.

Спустя примерно час Костя топтался у двери квартиры своей одноклассницы Маши Караваевой. Когда Маша после долгих звонков наконец открыла дверь, то была не очень любезна:

– Егоров? Чему обязана…

Костя не удивился такой неприязни: в школе он частенько дразнил Машу за ее любовь ко всему мистическому то привидением с моторчиком, то Бабой-ягой на швабре, а то и вовсе бомбой, но это уже за телосложение – Маша была полновата. Сам-то он считал себя рационалистом и ни в какую мистику не верил… до сегодняшнего дня.

– Во-первых – здравствуй, Маша! Во-вторых – сегодня хорошая погода. Правильно?

– Правильно. И ты пришел, чтобы сказать мне об этом?

– Ну, и за этим тоже. Но не только. Потому что, в-третьих, у тебя, насколько я знаю, отличная библиотека. И имеется много литературы о разных потусторонних вещах. Правильно?