– У тебя все будет хорошо, – подбодрил его шериф с добротой в голосе. – Я знаю тебя, Рей. А как там Молли?

– С ней все в порядке. Она всегда все понимает, – вздохнул Чемпион, – и тоже терпелива. Ты же знаешь ее. Ничто не может ее расстроить. Она единственный человек в мире, на которого не повлияло то, что я сидел в тюрьме. Ее старик стал хуже некуда. Молли и ее мать собираются найти постояльца, если им это удастся. Мы с ней уже подсчитали: если я проработаю шесть месяцев в банке, у нас хватит средств на женитьбу.

– Она хорошая девушка, – искренне сказал шериф. – Когда-то таких было много, но теперь – перевелись. Нет в мире лучшей девушки, чем Молли Бентон!

Чемпион кивнул, глядя из-под нахмуренных бровей.

– Ты знаешь, по-моему, мне слишком повезет, если она станет моей женой. Я не могу в это поверить. Да хранит ее Господь!

Шериф встал:

– Я дам тебе деньги. И у меня есть небольшой запас, чтобы помочь тебе в трудную минуту. А теперь я собираюсь прогуляться и внимательно присмотреться к Тагу Эндерби. Хотелось бы получше узнать, кто этот парень. Если его не разыскивают две дюжины шерифов из других городов, то я круглый дурак! И постараюсь найти постояльца для Бентонов, Рей. Пока!

Авторитета шерифа не понадобилось, чтобы найти Бентонам жильца. Место уже оказалось занято, и вот каким образом.

Выйдя из отеля, Таг Эндерби прошел мимо заднего двора, где какой-то четырнадцатилетний паренек манипулировал сорокафутовой веревкой, пытаясь заставить ее совершать пируэты в воздухе.

Таг остановился, скрутил цигарку и стал наблюдать.

– Все дело в кисти, сынок, – поправил он мальчишку.

– Покажи, на что ты способен, вместо того чтобы болтать, – огрызнулся обливающийся потом паренек.

Тагу эти слова понравились – он любил людей с характером, да и себя помнил в четырнадцать лет, считая этот возраст расцветом жизни. Ведь четырнадцатилетний пацан способен скакать, стрелять и делать почти все, как и взрослый мужчина. Но зато на его плечи еще никто не возлагает обязанностей совершеннолетнего человека.

А обязанности эти по-настоящему отравляли Эндерби жизнь. Он потратил годы на бегство от них, и им пока еще не удалось его настичь. Но преследование всегда ощущалось.

Не обратив внимания на резкость тона мальчишки, Таг принял вызов. Он закрутил веревку словно пружину и заставил ее стоять в воздухе. Паренек смотрел на этот фокус вытаращенными глазами. Затем веревка упала, подобно водопаду, Тагу в ладонь и взвилась высоко вверх тремя быстрыми струями. Он оказался в центре вихря немыслимо запутанных колец, которые тут же растворились в воздухе, образовав три волшебные петли, завертевшиеся над головой Тага и затем обрушившиеся на мальчишку. Ноги его оказались спутанными у щиколоток и у колен, а руки – плотно прижатыми к бокам.

Паренек окаменел. И стоял открыв рот, пока незнакомец его распутывал.

– Вы, должно быть, Трехрукий Стрингер? – выкрикнул он, когда к нему вернулся дар речи.

– Нет. Я всего лишь Таг Эндерби. У вас тут, в таком большом городе, должны быть вязальщики получше меня.

– Их бы уже не было здесь, будь они лучше вас, – ответил парень. – Я думаю, уже разъезжали бы с цирком, зарабатывая сотню долларов в неделю.

– Это большие деньги, – признал Таг.

– Да. Вы имели бы столько же, если бы захотели.

Взгляд мальчишки не отрывался от опрятного голубого костюма, облегавшего тонкое, гибкое тело Тага. Это одежда не вязалась с продемонстрированной ловкостью.

– Здесь у вас в городе есть такой Рей Чемпион. Мне говорили, он великий укротитель веревки, – соврал Таг.