– Мне нравятся игрушки. – Ева пожала плечами. – Чего я не понимаю, так это зачем кому-то тратить миллионы на игрушечный меч, которым размахивает какой-то игрушечный воин в кино или в интерактивной игре.

– Кое-кто мог бы то же самое сказать о картинах. Это лишь вопрос увлечения. Как бы то ни было, экспонаты, представляющие интерес для коллекционеров, это и есть киношный реквизит или предметы, использованные в разных играх. Цена зависит от доступности, возраста, типа использования и так далее. Для некоторых коллекционеров эти предметы представляют большую ценность. Мы регулярно выпускаем ограниченным тиражом особые каталоги, а по ним можно приобрести кое-какое оружие и аксессуары.

– Как насчет электрифицированного меча?

Рорк затормозил на красный свет и улыбнулся ей.

– Есть огненный меч, меч, заряженный молнией, меч с электрошоком и тому подобное. Они дают световые эффекты, соответствующие звуки, словом, светятся, шипят, вибрируют и так далее. Но ни один игровой аксессуар не даст оппоненту больше, чем небольшой разряд. Они безвредны.

– А можно с таким мечом что-нибудь нахимичить?

– Я бы мог, но это уничтожит его ценность на легальном рынке. Есть правила, Ева, есть требования безопасности. Они очень строги. Есть проверки. Ты никогда не пройдешь такую проверку с предметом, способным превратиться в смертельное оружие. Барт был убит не игрушечным мечом.

– Значит, копией, сделанной специально для этой цели. Мечом, клинок которого заряжен электричеством такой мощности, чтобы обжечь.

Рорк проехал на зеленый. С минуту он ничего не говорил, молча остановил машину у тротуара возле дома Барта Миннока.

– Это то, что его убило?

– Это то, что у нас есть на данный момент. – Ева вышла из машины, не дожидаясь, пока Рорк припаркуется. – И это мне подсказывает, что убийце мало было убить Миннока, надо было превзойти его в игре. Для убийцы это кайф, развлечение, приятная щекотка. Тот, кто это сделал, был частью этого, частью игры. И он играл на победу. Я должна понять, что он унес домой в качестве трофея.

– Лейтенант. – Швейцар покинул свой пост у дверей. – Есть что-то новое? Вы знаете, кто убил Барта… мистера Миннока?

– Следствие идет. Мы исследуем все версии. Кто-нибудь пытался проникнуть в его квартиру?

– Нет. Никто туда не поднимался после ухода ваших людей. Барт был хорошим парнем. Чуть постарше моего сына.

– Вы дежурили, когда он вчера вернулся домой. – Ева знала, что все эти вопросы ему уже задавали, но иногда детали выскакивали при повторном опросе. – В каком он был настроении?

– Он насвистывал, улыбался. Помню, я улыбнулся ему в ответ. Он выглядел чертовски довольным.

– И никто не приходил после него или до него? Может, кто-то имел доступ к его квартире?

– Никто. Вчера было тихо. Помните, какая у нас вчера была погода? Люди сидели по домам, разве что по службе кому надо… Весь день почти никто не входил и не выходил, и я их всех знаю.

– У него были ссоры с другими жильцами? Жалобы были?

– Он был дружелюбным парнем, общительным, пожалуй, немного робким, тихим. Ни разу ни на кого не жаловался, я такого не слышал. И на него никто не жаловался.

Ева решила ударить с другой стороны.

– Может, он был особенно дружен с кем-то из других жильцов?

– С детьми, ясное дело.

«Вот и новая деталь», – обрадовалась Ева.

– С какими детьми?

– С детьми Синга и с сыном Треворов. У нас тут в доме не так уж много детей. Пара девочек-подростков, но они не увлекаются играми. А вот мальчики поменьше – да, они обожали Барта.

– Вот оно как…

– Да, он часто приглашал их поиграть, говорил, что они его фокус-группа по маркетингу. Иногда передавал им демоверсии или дарил диски с новыми играми – еще до появления в магазинах.