– Потому что они, по крайней мере последние десять лет, больше инвестировали в маркетинг и персонал среднего звена, чем в творческие умы и новые технологии. При этом они продолжали игнорировать внепланетный рынок, считают его слишком маленьким, а цены – запредельными. – Рорк пожал плечами и откусил еще одну дольку шоколадки. Они застряли в определенной интеллектуальной модели, и если она не изменится, причем в самом скором времени, отстанут на целое поколение.

– Ладно, поняла. Они переплачивают «пиджакам» и считают, что, если схема работала десять лет назад, значит, она и сейчас хороша.

– Все примерно так и есть. Те двое, что основали компанию пятьдесят с лишним лет назад, успели ее продать, когда она была на высшей точке. С тех пор компания переживала взлеты и падения. Но такое бывает. Сейчас она медленно, но неуклонно катится вниз.

– А что-то вроде «Фантастики», разработанной в «Играй», могло бы изменить ситуацию.

– Самым радикальным образом, если разработка будет должным образом завершена и грамотно размещена на рынке. Думаешь, это мотив?

– Возможно, – кивнула Ева. – Дювон заплатил осведомителю сто пятьдесят тысяч на сегодняшний день за данные по программе. Он вице-президент в «Синхроне».

– Отвечает за развитие, – добавил Рорк. – Я его проверил по пути сюда. Он стал бы героем, если бы принес в компанию такую идею, а главное, средства для ее воплощения. Думаю, в его контракте имеется пункт о выплате премий. Он огреб бы большой куш за весьма скромное вложение.

– А это отличный мотив для убийства или для нового вложения. Между прочим, у него новая очень молодая жена. Держу пари, она любит красивую жизнь.

Рорк улыбнулся ей:

– Многие любят.

– Угу. Поэтому пару десятков лет спустя, когда тебя потянет на свежатинку и ты решишь меня турнуть, помни, кто у нас в семье носит оружие.

– Никогда об этом не забываю. И всегда ценю.

– Ладно, живи пока. Мне надо немного поболтать с Дювоном.

– Мне бы и самому хотелось с ним поболтать.

– Нет, нельзя. Этого я допустить не могу, – покачала головой Ева. – Ты – конкурент, это может сгубить мои шансы на откровенный разговор. В любом случае усложнить. Я хочу кое-что из него вытрясти.

– Ладно, я понял.

– Мне надо поговорить с Моррисом, а потом еще раз пройтись по месту. Держи меня в курсе.

– Это я сделаю, но мне хотелось бы пойти с тобой к Барту.

Ева хотела что-то сказать, но замолчала и задумалась.

– Там ты можешь прийтись кстати.

– Сделаю, что смогу. – Рорк скомкал обертку от шоколадки и щелчком послал ее в мусорную корзину, после чего встал. – Спасибо за шоколад.

Ева улыбнулась:

– Какой шоколад?

– Как ты думаешь, пенис когда-нибудь устает?

Ева сидела за рулем. Она повернула голову к Пибоди и даже сдвинула на кончик носа солнцезащитные очки, надетые в виде исключения: она вечно их забывала.

– Чей?

– Да чей угодно. Любого, у кого он есть. Бывает так, чтобы пенис просто подумал: «О черт, дружище, давай передохнем?» Или только так: «Ура, мы снова в седле! Вперед!»

– Это имеет отношение к делу или тебе просто захотелось поболтать?

– Это вытекает из дела. Я думала об этом подонке Дюборски. Вот вчера после обеда он трахал Бритт Кейси. Тройной прыжок, если верить ее словам. На полу, – Пибоди начала загибать пальцы, – в постели и стоя. Прислонившись к двери. А вчера вечером он уже дрючит Роланда. Они разыгрывают фантазийную игру: пиратский капитан и юнга.

– Прекрати.

– Да погоди ты. А этим утром? Возвращается домой и за чашкой кофе по-быстрому трахает Челси Сэкстон, да еще получает минет под душем.