– Дьявол, неужели опять тигровые акулы?! Говорил же я, нельзя резко идти наверх в таких случаях!

– Не волнуйся, пожалуйста, лодка уже на месте.

– Нога может оказаться не на месте, Крис! Ты сам прекрасно знаешь! Где бинокль?!

– Постой, я и без бинокля вижу… оба уже грузятся в лодку. Вон, их ласты мелькают в воздухе.

Лодка сделала полукруг и совсем успокоила тем, что стала возвращаться назад на малой скорости.

– Не распекай их очень-то, Марк. Они ведь еще неопытные студенты.

Лодка приблизилась и только успела выключить двигатель, чтоб подойти вплотную к судну, а аквалангисты – открыть свои рты, чтоб объясниться, как профессор Таккерт, схватившись за борт руками, уже во все горло орал:

– Я вам десять раз говорил, нет, я вам двадцать раз говорил! От акул уходить можно только двигаясь по дну! С вертикальным корпусом! Пока не окажетесь под днищем судна! Там клетка! В нее, и вас поднимут! Разве неясно?! Я вам двадцать раз говорил, а надо – сто двадцать?!

– Там нет никаких акул, профессор, – пока тот набирал воздух, сумел проговорить один из аквалангистов.

Марк Таккерт застыл, уставясь сверху на них, а затем спросил негромким и совсем спокойным голосом:

– Тогда зачем весь этот балаган?

– Вас бы на наше место, профессор, – обидчиво произнес второй аквалангист.

– Благодарю покорно, но лучше я останусь на своем.

– Там страшный скелет на дне, – снова заговорил первый, – во сне закричишь, если такое приснится.

– Скелет пирата, который охраняет сундук с золотом?.. Да говорите же толком!

– Мы толком не разобрались, потому что сразу решили всплыть. А скелет существа огромных размеров. Челюсть одна чего стоит!

– Очень толковое объяснение. Постарайтесь сохранить этот замечательный стиль до будущих экзаменов.

Таккерт посмотрел на улыбавшегося Кристиана.

– Наши акваланги и камеру! Ты, конечно, запомнил, на каком расстоянии от судна они всплыли?

Можно было и не спрашивать. Он давно уже перестал удивляться фантастической остроте зрения и глазомеру своего помощника.

Назад они вернулись не скоро.

А когда лодка пришвартовалась к судну, лица у обоих выражали задумчивость.

– Во-первых, – взбираясь на палубу, объявил профессор, – я поздравляю вас с тем, что вы не узнали скелет кашалота.

Но упрек, против обыкновения, прозвучал совсем не агрессивно.

– А во-вторых, случай, сам по себе очень забавный. Поэтому приглашаю всех в кубрик.

Через несколько минут, когда четверо студентов сидели вокруг в вежливом ожидании, Таккерт, переглянувшись с помощником, вместо слов почесал свою клочковатую жесткую бороду.

– Ну-с, – после некоторого молчания все-таки начал он, – я сказал уже, что случай весьма необыкновенный?

– Нет! – возразил ему тот маленький задира, который уже пытался грубить из лодки.

– А как я сказал?

– Дескать – «какой-то там кашалот, и вам просто смешно!»

– Да, спасибо тебе за точность. – Он опять почесал бороду. – Действительно, очень смешно, потому что мы с Кристианом совершенно не понимаем, что произошло с этим гигантским кашалотом.

– Гигантским?

– Не менее двадцати метров в длину, – сообщил помощник. – Это огромный, а значит чрезвычайно сильный самец.

– Умер от старости и лежит здесь уже много лет? – предположил кто-то.

– Нет, – профессор оставил в покое бороду и заговорил уже быстро и энергично. – Скелет обглодан, и обглодан, что называется, до косточки. Это само по себе удивительно, и я еще скажу почему. Но прежде всего другое: мы обследовали хрящевые соединения и межкостные связки. Поручиться можно, что кашалот был жив, во всяком случае, еще тридцать шесть часов назад. И кроме того: хрящи и связки свидетельствуют, что это животное находилось в расцвете сил.