Где его станет ждать Станислав? Да, на Никитском, только не на четной стороне, где его собственный дом, а напротив, чуть выше желтого дома «полярников».

И тут сыщик увидел парочку. Ну, господа, это несерьезно, даже обидно! За кого же вы меня принимаете? Рисоваться под пьяного, одного в девку одеть? Такое в цирке хорошо, а в жизни очень даже дурной вкус! Сейчас я вам преподам маленький урок, какие урки умные, а менты дураки. Он вынул из кармана плаща пачку сигарет, начал искать зажигалку, как это делает всякий курящий, чуть спотыкаясь, тихо матерясь и невольно останавливаясь.

«Парочка», следовавшая за сыщиком, догнала его. Гуров молча ударил того, что изображал пьяного, в живот, задел по крашеной физиономии второго и в два прыжка оказался во дворе. В старой Москве проходных дворов много, а «черные» ходы остались повсеместно, так что выбор у сыщика был широкий. Гуров неторопливо пробежал под следующую арку, обогнул клумбу, перешел на шаг. Несмотря на плохую погоду, здесь гуляли няни и мамы с малышами. Преследователи будут интересоваться, кто тут пробегал, потому Гуров пересек двор не спеша, вышел на Поварскую. Если он правильно рассчитал место, где его будет поджидать Станислав, следовало двигаться в сторону Никитских ворот, но не по широкой и малолюдной Поварской. Гуров вскочил в троллейбус. Проехав остановку, выпрыгнул и вошел в магазин.

Глядя сквозь витрину, он увидел преследователей. Он засек две машины и трех топтунов, они явно не знали, в какую сторону направиться. Судя по одежде и манере держаться, ребята принадлежали к какой-то группировке. Их услугами могли воспользоваться и оперативники ФСБ, и парни из ментовки, не желающие «светиться» сами. «А кому я на ногу наступил? – спросил себя Гуров. – И в какой момент? Возможно, именно об этом и хотел предупредить меня Павел?»

«Не ведая того, я сделал острый ход, и противник решил меня изолировать? – рассуждал Гуров. – Возможно, зная о моих дружеских отношениях с Кулагиным, сунули Паше какую-то дезу, решили использовать втемную, наблюдение велось не за мной, а за ним? Уж слишком быстро появилась милиция, словно за углом стояли. Изолировать – совсем не значит убить, достаточно скомпрометировать. Связь между авторитетами и органами осуществляется на низшем звене – участковый, опер отделения милиции, скорее всего это родная ментовка, ФСБ не станет лезть в такое грязное дело. А от участкового до верха не дотянешься, слишком длинная цепочка, можно порвать в любой момент. Значит, даже в случае успеха я буду иметь лишь хвостик. А мне нужны не хвосты, а головы. Но как к ним подобраться?»

Здесь может помочь только Паша Кулагин, не исключено, у него имеется материал. Наверняка что-то есть, иначе он не пошел бы на конспиративную встречу, приехал бы в министерство, предлогов достаточно. И связано это с Авиловым и убийством диктора.

Гуров посмотрел в окно – филер болтался у палаток, неподалеку стояли «Жигули». Сколько людей и машин они могут послать на задержание одного человека? Почему прилипли к этому району, он мог пересечь Поварскую, дойти до Маяковской и уехать на метро.

Старший группы, ведущей гон на Гурова, из-за пристрастия к Джеку Лондону имел кличку Смок.

– Старшой, брось херней заниматься, – сказал сидевший в машине уголовник. – Слинял наш мент, следы остыли.

Смок, в прошлом опытный опер угро, знал: один из основных законов розыскной работы – не суетиться. И что-то Смоку подсказывало – полкаш не захочет уходить от своего дома. Во-первых, можно заскочить в подъезд и укрыться за стальной дверью, во-вторых, Гуров тут живет давно, хорошо знакомы переулки, дворы проходные. Здесь он или нет – пятьдесят на пятьдесят, но тут островок, а Москва – океан. Если они его упустили, то, считай, с концами. Тогда Гурова брать можно только завтра от работы или от дома, уже собранного и приготовившегося. И его, Смока, наверняка заменят. Чего начальство на мента ощерилось, неизвестно, ясно только: полкаш нужен сегодня, завтра, может, ему грош цена. Он либо держит информацию, либо может получить информацию.