Воин поднялся, подошел к своим вещам, порылся, ища что-то, а потом вернулся с небольшим свертком. В тряпице оказалось пол лепешки и немного повядшего лука. Поверх легли несколько головок инжира. Две он забрал себе, остальное подвинул девушке.

– Это все, что осталось от моего последнего пайка. А инжир из садов, по дороге… то, что там пока не успели разорить. Надеюсь, Боги на меня в обиде не будут за расхищение храмовых владений, – он усмехнулся и надкусил инжир, а один из плодов положил на заброшенный семейный алтарь хозяев гробницы, не задумываясь. Этот жест был таким естественным, что девушка укрепилась в своей мысли – да, он оставался здесь не впервые.

Шепсет жадно накинулась на скудную еду. Лепешка была совсем сухой, не как у нее в мечтах только что, но сейчас казалось, что вкуснее она в жизни ничего не ела.

Как же вкусно.

И как же мало… Тело, словно очнувшись от глубокого сна и решив восполнить недостающее, требовало еще воды и пищи. Шепсет вздохнула, собрала крошки с тряпицы и облизнула пальцы, не задумываясь о манерах и изяществе. Потом подумала, что ведь ему досталось еще меньше, и стало неловко.

Воин ободряюще кивнул ей.

– Попробую раздобыть нам что-нибудь еще к вечеру, а то ты еле на ногах стоишь. Думал, побыстрее пойдем, ну да ладно. Завтра к ночи уже доберемся.

– Куда? – хрипло спросила Шепсет, и сама удивилась, что все-таки получилось. Удивился и ее спутник. Правда, голос у нее был скрипучим, как у какого-нибудь чудовища из тех, которых матери колыбельными и заговорами отгоняют от порога. Таким голосом уже не споешь на ритуалах, услаждая слух Богов. – Куда ты ведешь меня?

– Ах вот оно что. Тебя стоило просто покормить, чтоб ты снизошла до разговора со мной? – насмешливо уточнил воин, пряча удивление, но, увидев ее встревоженный взгляд, посерьезнел. – Мы идем в гарнизон стражи Западного Берега.

Шепсет вздрогнула. Зачем в гарнизон?..

Она вспомнила первое пробуждение – привкус собственной крови, смешанный с горьковатой сладостью. Дело было сделано. Все должно было закончиться еще тогда, но почему-то продолжалось.

«Ты нужна нам…»

Голос воина вторгся в ее мысли.

– Там сейчас безопаснее. В Городе Мертвых все кипит, – он вздохнул. – Пожар бунтов разнесся уже намного дальше от Сет-Маат.

Бунты… Это наверняка было связано с…

Продолжать мысль оказалось страшно – словно, если оставить незавершенной, все еще можно исправить, не допустить.

Шепсет резко подалась вперед.

– Мне нужно… нужно в Сет-Маат.

– Э-э-э нет, вот туда сейчас точно не надо, – покачал головой воин. – Жители очень разгневаны. Лучше дождаться, пока все успокоится. Да и зачем тебе туда?

Девушка опустила взгляд, погладила лежавшую между ними собаку, почему-то не проявившую никакого интереса к скромной трапезе. Почему-то казалось, что с этим человеком лучше быть честной – не такая ведь большая плата за его помощь.

– Семья, – коротко ответила она.

Помолчав, он сказал:

– У меня приказ отвести тебя к командиру. Но я попробую узнать, как обстоят дела в городе мастеров, хорошо?

Шепсет с благодарностью кивнула. Когда ее спутник пошел собирать снаряжение, она помогла ему скатать циновки и убрать все нишу в стене за корзинами и битыми кувшинами. В таких нишах обычно размещали погребальную утварь.

Собака задержалась в гробнице, что-то обнюхивая, даже когда ее люди уже направились к сбитым каменным ступеням, на которые струился скудный свет. Воин обернулся, протянул Шепсет руку для опоры, и осторожно девушка вложила свою ладонь в его.

– Почему ты мне помогаешь? – тихо спросила она.