Как именно следует общаться с такими личностями, опер Лежаков, конечно же, знал. Этому его учили в академии, такие же премудрости он постигал и на практике, которая, как известно, всегда обучает быстрее и надежнее, чем любая академия. Тут главным было принять верный образ и взять верный тон. Конечно, соваться в злачные места, никак не маскируя того факта, что ты сыщик, было бы в корне неправильно. Ведь неизвестно, кто и что тебе поведает, если у тебя на лбу написано, что ты – сыщик? Поэтому Лежаков решил принять образ беспечного гуляки, ошивающегося в поисках приключений по городским разгульным заведениям. По сути, он ничем не рисковал. В городе его почти не знали – он большей частью работал по раскрытию преступлений в селах, он не походил на полицейского, а скорее на своего в доску парня, лексиконом кабацких гуляк владел превосходно.

В общем, напустив на себя залихватский вид, Семен переступил порог ближайшей пивной. Он надеялся завести знакомство с тамошними завсегдатаями, вступить с ними в непринужденный разговор и таким образом напасть на след Мишки Кряка или хотя бы Ленки Гармонистки.

Пивная оказалась самой обыкновенной, как и прочие заведения подобного рода в провинциальном городе. Деревянная стойка в углу, толстая деваха за стойкой, пять или шесть столиков в зале, десяток народу за столиками. Да, еще высоко на стене, почти под самым потолком, подвешен телевизор, он был включен, на экране какие-то размалеванные то ли девицы, то ли парни прыгали и что-то кричали, но на них никто из посетителей не смотрел и никто их не слушал.

Лежаков подошел к стойке и принялся в упор разглядывать толстую деваху, пытаясь определить, как долго она работает в пивной. Если долго, то, стало быть, знает постоянных клиентов и может рассказать Лежакову все, что ему необходимо узнать.

– Чего уставился? – обратила наконец на Лежакова внимание толстая деваха. – Что надо?

– Если говорить по большому счету, то сочувствия и понимания, – Лежаков сделал скорбное лицо. – А если конкретнее, то прикоснуться к сочувственной душе и приникнуть к родному плечу. И вот я думаю: а что, если бы такой душой и плечом для меня стали бы вы? А чего ж? Я – мужчина при достоинствах…

– Много вас таких – при достоинствах, – ухмыльнулась деваха. – Вон, половина зала. Говори, чего надо? А нет, так бери пиво и отваливай. Не тряси передо мной своими достоинствами.

– Дружка я своего ищу, – тяжело вздохнул Семен. – Дружок у меня потерялся. В загуле он… Главное, калымили вместе, а как гулять – так без Семки. Семка – это я… Может, видели? Отзывается на имя Мишка и еще на кликуху Кряк. Лохматый такой, похожий на медведя или на лесного разбойника. Но добрейшая душа! Может, он посещал ваше заведение? Так вы мне скажите. А я уж вас отблагодарю любым приятным для вас способом.

– Нет, не видела, – равнодушно ответила толстая барменша. – Много вас тут шляется – всяких…

– Может статься, с подругой он у вас был, – продолжал гнуть свою линию Семен Лежаков. – Ленкой подругу звать. Культурная, скажу я вам, дама. На баяне умеет играть.

– Сказала же – не припомню! – отрезала хозяйка. – Пиво заказывать будешь?

– Буду, – ответил Семен. – Наливай. Посижу у вас, поразмышляю, может, мой дружок Мишка случайно сюда завернет.

Барменша ничего не сказала, фыркнула и протянула Лежакову кружку с пивом: бери, мол, и отчаливай.

Честно признаться, пива Семен не любил. Но куда было деваться? Как говорится, назвался груздем… Он просидел за столиком примерно полчаса, честно, чтобы не вызвать ненужных подозрений, выпил кружку пива и вновь подошел к толстой барменше.