Сержант захрипел и покрылся пятнами, но перед его носом опять возник микрофон:

– Как вы прокомментируете то, что задержанный является вашим родственником? Он ведь муж вашей родной сестры, не так ли? Может быть, вы знали о его деяниях и покрывали родственника в его преступной деятельности?

– Я… у него дети… – забормотал уже совсем перекошенный от страха полицейский. – Кормить-то чем, его же никуда не берут теперь.

– Заткнись, – прошипел на родственника Тимченко. Но у бравого сержанта от страха случился словесный поток, он размахивал руками и вещал прямо в камеру:

– Он же своих не трогает, только приезжих, а особенно москвичей богатеньких. Кормить семью надо, куда деваться. А мне куда деваться, сестра с двумя ребятишками. А так всем же хорошо, автослесарь им обратно детали ставит, и уезжают люди без хлопот, у них этих денег куры не клюют, а Колька ипотеку платит, шурин наш немножко раскрутился на ремонте машин. Мы ж не звери, своих не трогаем, только залетных богачей.

Гуров слушал его откровения уже рядом со стойкой бара.

– Смотри, у вас в городе Робин Гуд прямо завелся. У богатых отнимает, только забывает бедным отдавать.

Бармен расхохотался шутке оперативника и возмущенно замотал головой при виде купюры в качестве премии за помощь:

– Не надо! Я сегодня будто в кино побывал, вот вы цирк-то устроили у нас. – Парень с чувством пожал полковнику руку. – Спасибо! А то я тут столько выслушал от потерпевших, какой у нас город поганый. Чаевых нормальных давно не видел, с разобранной машиной все без настроения. Да я сегодня всех друзей обзвоню и расскажу, какое шоу приключилось у меня в баре.

– Дверь только закрой на замок, чтобы эти авторазбойники не сбежали, пока сюда наряд едет и следователь нормальный.

Гуров позвонил генералу Орлову, рассказал о творящемся в городе беспределе и попросил взять это дело под столичный контроль, чтобы преступники опять не подключили свои родственные связи. Хотя после сегодняшнего неожиданного интервью, конечно, им будет сложно избежать правосудия.

Пока Гуров давал показания и ставил подписи в настоящих протоколах, на его телефон несколько раз звонили с неизвестного номера. Он перезвонил, на том конце беспроводной линии раздался сонный бас:

– Говорит участковый из Солнцегорского района. Гуров Лев Иванович?

– Он самый. – Сыщик вышел из бара, чтобы спокойно переговорить. – У вас в прошлом году девушка погибла, Уверова Светлана, можете рассказать, что произошло?

– Так не одна она погибла, из города вернулась с сессии. А на следующий день вся семья сгорела, дочиста дом выгорел. По зубам кое-как опознали. Дело, конечно, завели, но у них семья многодетная, у матери мужья как перчатки меняются, так что списали пожар на очередного кавалера. Может, не поделили чего, вот он их и поджег, эксперты следы горючего вещества нашли на стенках дома. Больше версий не было, они малоимущие, так что ради денег к ним не полезли бы.

– А про саму девушку что расскажете?

– Так положительные только характеристики. Она одна из всей семьи школу закончила и дальше учиться поступила. Домой приезжала на каникулы, вроде даже жениха себе нашла в городе. По всей деревне слух шел, что Рябая замуж собралась.

– Рябая?

– Да у нее после оспы все лицо изрытое было, вот и прозвали в деревне.

– А кто жених, что говорили?

– Какой-то московский, да слухи это все, может, сама Светка и выдумала, чтобы деревенским нос утереть. Из-за лица ее всю жизнь высмеивали ребятишки, а потом парни стороной обходили. Никто не видел жениха этого ни разу.