– Есть, как не быть. Хорошо еще, не успели мальчонку выпустить…

– Алиби? – догадался сыщик.

– В точку. Санек проверил, народ опросил – бедолага наш и правда чуть ли не час ошивался у подъезда, в котором Алена живет. Потом коньяк пил – на лавочке у ларька. А там девчонка работает одна, ее в ночную смену поставили – мало ли, кто за хлебушком или чипсами припрется в новогоднюю ночь. Ну и запомнила его – взъерошенный, говорит, такой, а симпатичный. И глаза грустные.

– Кстати, о грустных глазах… тут у меня странная история вырисовывается. Занимаюсь делом – ты в курсе должен быть – хищение денег из банковских ячеек… и снова знакомая фамилия, – один из пострадавших Игорь Лесник.

– Бомба в одну воронку второй раз попала? – пошутил приятель. – Побеседую еще раз с этим диким мужчиной, расспрошу, что за пропавшие деньги и как они исчезнуть умудрились.

Гуров объяснил, какие детали необходимо уточнить у потерпевшего, и отключил связь. По улицам Ярославля разлилась вечерняя темнота, лишь центральные улицы были освещены, а по ним поздние прохожие торопились по домам. Последняя потерпевшая в списке, Коркина Ольга, по телефону разговаривала без церемоний:

– Вечером в «Орехе», часов в десять вечера подъезжай, и после выступления поговорим.

В ресторане «Ореховая роща» было немноголюдно, Гуров открыл меню, цены были московского уровня. А само заведение отличалось провинциальным шиком: отделка под дерево, приглушенный свет, пятачок танцпола, официанты в белых рубашках с бабочками.

На сцене конферансье прокричал, что сегодня долгожданное выступление звезды шансона Елены Ураган. В свете единственного софита появилась девушка с роскошными формами. Серебристое платье обтягивало фигуру, а платиновые волосы двигались в такт движений бедер. Девушка спела две песни и под жидкие аплодисменты убежала со сцены. Гуров двинулся к двери с табличкой «Служебное помещение», но из темного неприметного коридорчика его позвали тихим голосом:

– Эй. – В тишине звякнул браслет. – Иди на задний двор, там в красной машине я тебя буду ждать.

Лев вышел из ресторана и обогнул здание. За углом на неприглядном темном квадрате громоздились коробки, стояли мусорные баки и была припаркована красная машина. Стекло опустилось вниз и из салона ему кивнула девушка:

– Че стоишь? Прыгай!

Лев последовал приглашению, внутри сидела Елена Ураган. Сыщик уточнил:

– Ольга Коркина?

– Ну я, – с неохотой призналась певица. Без блондинистого парика лицо ее казалось более тяжелым и усталым из-за мешков под глазами и еле заметного второго подбородка, а отсутствие манящего разреза на платье значительно полнило фигуру. Если на сцене Коркина выглядела 25-летней девушкой, то сейчас в машине при тусклом свете луны Гуров понял, что возраст женщины приближается к сорока. Женщина нервно выпустила дым из ноздрей:

– Ну чего, давай по-быстрому говори, зачем звонил. А то сейчас меня Фарид кинется искать.

– Провожу внутреннее расследование по поводу вашего заявления в банке о пропаже ценных вещей из ячейки.

– Неужели зашевелились через полгода. – Ольга нервно поглядывала на дверь черного входа. – Че, нашли мои цацки? Когда забирать можно?

– Ищем. – Гуров внешне был спокоен, но краем глаза контролировал все движения внутри дворика. – Расскажите, при каких обстоятельствах обнаружили пропажу.

– Я же все в заяве написала, там и список есть, что пропало. У меня из того ящика драгоценностей на семь миллионов стырили, всю жизнь собирала. Перед бандюганами этими, думаешь, весело петь и задницей трясти. Каждый норовит ухватить, я эти бриллианты из каждого из них вытягивала, отработала по полной, думала, новую жизнь начну в другом городе. С Диким пять лет жила, терпела все его пьянки, свистопляски, хоть и щедрый был мужик, а урод редкостный. Мне за эти брюлики по морозу голой приходилось бегать и перед пьяным быдлом в бане петь. И все зараз мне вынесли, банк называется! Когда найдешь, тогда и звони.