Он продолжал трудиться над рекламой, надеясь, что звонки прекратятся. В конце концов так и случилось, но он услышал пронзительный голос миссис Крамп, сообщавшей звонившему, что в офисе никого нет. Мистер Копли принял мятно-содовую таблетку. В голове у него гладко складывалась фраза: «Оригинальный вкус свежих фруктов из домашнего сада – абрикосов, поспевших под солнцем в старом, обнесенном стеной саду…»

– Простите, сэр. – Миссис Крамп, неслышно подойдя в своих войлочных тапочках, виновато просунула голову в дверь.

– Ну, что там еще? – спросил мистер Копли.

– Ох, извините, сэр, там звонят из «Морнинг стар», говорят, что это очень срочно, спрашивают мистера Толбоя. Я сказала, что все уже ушли, но они утверждают, что это очень важно, сэр, поэтому я подумала, что лучше позвать вас.

– Что им нужно?

– Что-то насчет завтрашнего утреннего выпуска, сэр, что-то там не так, и они спрашивают, оставить ли все как есть или мы можем прислать им что-нибудь другое, сэр.

– Ну ладно, – сдаваясь, сказал мистер Копли, – наверное, лучше мне действительно подойти.

– Не знаю, правильно ли я сделала, – не умолкала миссис Крамп, семеня за ним, – но я подумала, что, раз в офисе еще остался один джентльмен, то лучше поставить его в известность, потому что вдруг это действительно важно…

– Все правильно, миссис Крамп, все правильно, – успокоил ее мистер Копли. – Я разберусь.

Со знающим видом он подошел к телефону и взял трубку.

– Алло! – раздраженно произнес он. – Агентство Пима. В чем дело?

– О! – радостно воскликнул голос на другом конце провода. – Это мистер Толбой?

– Нет. Он ушел домой. Все ушли. Вам бы следовало посмотреть на часы. А в чем, собственно, дело?

– Видите ли, – сказал голос, – это касается модуля рекламы «Нутракса» для завтрашней главной полосы.

– И что с ним? Вы что, не получили его?

(«Как это похоже на Толбоя, – подумал мистер Копли. – Никакой организованности. Этой молодежи нельзя доверять».)

– Да нет, получили, – неуверенно произнес голос, – но мистер Уикс говорит, что мы не можем его поставить в номер. Видите ли…

– Не можете поставить?

– Не можем. Понимаете, мистер…

– Копли, моя фамилия Копли. Ваш вопрос не по моему отделу. Я совершенно не в курсе. Что там с этим модулем?

– Если бы он был у вас перед глазами, вы бы увидели, чтó я имею в виду. Понимаете, заголовок…

– Нет, не понимаю, – раздраженно отрезал мистер Копли. – Я же сказал: это – не по моему отделу, я этого текста в глаза не видел.

– Вот как! – неуместно бодро воскликнул голос. – Тогда я вам его прочту: «Не слишком ли вы себя изнуряете?» Мистер Уикс считает, что в сочетании с рисунком он может вызвать нежелательное толкование. Если бы реклама была у вас перед глазами, вы бы сами увидели.

– Понятно, – задумчиво протянул мистер Копли. Пятнадцатилетний профессиональный опыт подсказывал ему, что это беда. Спорить бессмысленно. Если в «Морнинг стар» вбили себе в голову, что в рекламе содержится какая-то скрытая двусмысленность, они не станут ее печатать, хоть бы небеса обрушились им на голову. Может, кое-кому было бы и поделом. Но подобного рода оплошности снижают престиж продукции, а ответственность несет агентство. Мистер Копли вовсе не хотел видеть, как экземпляры «Морнинг стар» продают по полкроны на фондовой бирже на радость любителям порнографии.

Несмотря на возникшую тревогу, он, наподобие Иеремии, видящего, как сбываются его пророчества, ощутил внутреннее ликование. Он всегда говорил, что молодое поколение авторов рекламных текстов никуда не годится. Среди них слишком много новомодных университетских выпускников. Пустоголовых. Ничего не смыслящих в бизнесе. Не имеющих идей. Но он-то сам был человеком опытным и тут же перенес военные действия на территорию противника.