Последняя фраза Нелидовой была адресована Куликовой и ее спутнику.

– Ну уж нет, вам не удастся замотать это дело! – воскликнула мать. – Если я не найду правды здесь, то обращусь в другие инстанции!

– Я не могу помешать вам это сделать, – спокойно ответила на это Нелидова. – Но на вашем месте я бы, по крайней мере, дождалась результатов вскрытия. Потом вы можете действовать, как сочтете нужным. А теперь, если позволите, Тимур Айдарович, я украду у вас доктора Князева: он нужен мне по важному делу!

Муратов не нашелся что возразить, и Мономах в сопровождении Нелидовой покинул кабинет, оставив главного наедине с возмущенными родственниками покойной.

– О чем вы хотели со мной поговорить? – спросил Мономах, когда они отошли от вотчины главврача на безопасное расстояние.

– Я? – удивленно переспросила Нелидова. – Ну разве что о том, что вам сейчас следует отправиться домой и хорошенько выспаться, ведь двое суток на ногах – это не шутки! Да, и, Владимир Всеволодович, возьмите такси: в вашем состоянии садиться за руль просто неразумно!

И, оставив ошарашенного Мономаха пялиться ей в спину, Нелидова зашагала к лифту, стуча каблучками.

– А с чего ты взяла, что это может быть убийство? – недоуменно спросил Дед, когда Алла вкратце изложила ему свою точку зрения по делу. Дед, он же Андрон Петрович Кириенко, генерал-майор юстиции и руководитель следственного управления, являлся непосредственным начальником Аллы. Его совершенно не порадовала новость о том, что его собственная подчиненная стала свидетелем трагического происшествия со звездой сериалов. Еще больше он расстроился, когда она предположила, что гибель Ларисы Бузякиной могла быть и не несчастным случаем. Кириенко, как и большинство его коллег, не любил иметь дело со знаменитостями: эти люди неизменно возбуждают СМИ, особенно если речь идет о чем-то плохом, и находится немало желающих «порулить» следствием, указать «верное» направление и вообще – всячески путаться под ногами, мешая работать.

– Я не до конца уверена, – осторожно ответила на вопрос Алла. – Но, видите ли, Андрон Петрович, есть нестыковки…

– Например?

– Ну, во-первых, если не убийство, тогда – что?

– Да что угодно – несчастный случай, самоубийство, наконец! – развел руками Дед.

– Вот тут-то и начинаются нестыковки, о которых я говорила! Во-первых, с чего бы Бузякиной кончать с собой – у нее карьера только-только начала набирать новые обороты!

– Откуда тебе это известно?

– Так, поговорила кое с кем… За ужином она отлично себя чувствовала, прекрасно выглядела и была само гостеприимство. Человек в таком приподнятом настроении не станет бросаться с балкона!

– Хорошо, а несчастный случай? – не сдавался Дед. – Ты же сама говорила, что Бузякина много пила и почти ничего не ела: может, она вышла на балкон продышаться, голова закружилась от перепада температуры, и…

– Все возможно, – быстро согласилась Алла, – но перила на балконе достаточно высокие – Бузякина не могла просто оступиться! Чтобы упасть, она должна была перегнуться через перила или даже встать на них. Нет, что-то мешает мне в это поверить! Криминалисты нашли на балконе пуговицу – по виду, от свитера или кофты. На Ларисе в тот вечер было шелковое платье без пуговиц – получается, кто-то находился рядом с ней в момент смерти!

– Но ты же понимаешь, что пуговица могла оказаться там раньше, да? Ее могли обронить накануне, а то и вовсе за неделю до вечеринки!

– Она не просто упала, а была вырвана с мясом, Андрон Петрович! – возразила Алла.

– То есть ты предполагаешь наличие борьбы? – задумчиво протянул тот. – А что патолог говорит?