– А счет-то большой? – озабоченно поинтересовался Эндрю.

– Для меня любой счет большой! Естественно, владельцы лошадей на постое платят сами. Но недавно пришлось вызывать Мика к моим подопечным… – Пенни искоса посмотрела на Эндрю. – Ты, наверное, для того и приехал, чтобы обсудить мое сложное финансовое положение? Если тебе не трудно, поставь, пожалуйста, чайник. Ты к нему ближе.

Чтобы поставить чайник, вначале пришлось зажечь плитку, работавшую на сжиженном газе.

– Кстати, зря ты пользуешься газовой плиткой, да еще на баллонном газе… Перекрытия деревянные, лошади совсем рядом! – Эндрю ткнул пальцем в газовый баллон. – Такие плитки предназначены для открытых двориков!

– Мы с Линдси зажигаем газ, только когда у нас перерыв или гость вроде тебя. А сам по себе газ не взорвется, – запальчиво возразила Пенни.

– А если все-таки взорвется, все, что находится в твоей так называемой конторе, тут же сгорит. Ты бы хоть отвозила газовый баллон домой в конце рабочего дня!

– Энди, мне не хочется думать о пожарах и прочих катастрофах. Мне и без того неприятностей хватает – того и гляди, стану банкротом. И потом, я не могу таскать с собой повсюду газовый баллон!

– До банкротства тебе еще далеко, – возразил он, – по крайней мере пока. Но тебе, Пенни, нужно увеличить доход. Я серьезно, дело-то не терпит!

– У меня ни одного свободного денника. Пока я не могу принимать новых лошадей на постой. Конечно, можно отказаться от конторы, снова превратить ее в денник, но тогда мне негде будет беседовать с клиентами, которые хотят что-то обсудить. И нам с Линдси негде будет держать все наши вещи. Кстати, возможно, скоро придется покупать еще одного пони для уроков верховой езды. Нужно только найти подходящего. Соло стареет и становится все капризнее. Раньше он отлично переносил перевозку в фургоне, а позавчера почему-то взбунтовался – прямо сам не свой. Ветеринар считает, что он ослеп на один глаз. Если Мик прав, Соло больше не годится для уроков верховой езды. Он опасен для учеников – и вообще для окружающих. Что будет с ним дальше – и говорить боюсь. Я не могу даже выпустить его. Если он действительно ослеп, то может от страха лягнуть или укусить кого-нибудь. Его опасно держать здесь. Если же с учеником что-то случится, моей страховки не хватит, чтобы покрыть несчастный случай. Возможно, мне и сейчас не удастся свести концы с концами – ведь Мик Маккензи прислал новый счет! – Пенни всплеснула руками. – Посмотрим правде в глаза. Бедняга стал бесполезен, он стал обузой. – Она повертела в руках так и не вскрытый белый конверт. – А может, там его приговор, а вовсе не счет? Смертный приговор для Соло…

– Значит, придется пустить ему пулю в голову?

– Даже думать об этом не хочется. Какое-то время пусть попасется в леваде, но в конце концов… слепой конь есть слепой конь. Пока от него только одни расходы, а пользы никакой. – Пенни намотала на палец длинную каштановую прядь и смерила своего собеседника жалким взглядом.

– Но ведь уроки верховой езды вы проводите? Попробуй приглашать больше учеников. Может, обойдешься и без Соло?

– Без бедняги Соло – нет. И потом, нас с Линдси на все не хватает. Если одна из нас уезжает с учеником на верховую прогулку, второй приходится справляться со всем остальным. Ни у нее, ни у меня нет отпуска – ни одного нормального отпуска! Хотя на Пасху Линдси брала две недели – муж потребовал. Ты даже представить не можешь, как трудно мне пришлось без нее!

Эндрю как будто оскорбился:

– Но ведь я тебе тогда помогал!