Вика увлеклась, медленно пролистывая страницы дневника, заполненные ровными строчками мелкого, но разборчивого почерка. Катерина писала о том, что было близко самой Вике: чувстве вины перед родными, вечной ответственности перед клиентами, недовольство которых раз за разом оставляет мелкие царапины на душе. Невозможно прожить жизнь так, чтобы совсем ни в чём себя не винить, и трудно избавиться потом от этого гнетущего чувства собственной ущербности, неидеальности.

От чтения дневника Вику отвлекла смена тела. Управляющий замка вскочил на ноги и произнёс, спускаясь на кухню:

– Что ж, не будем удобрять почву для свежих сожалений, будем прояснять все отношения!

Спустя час, в селе у замка:

– Привет, Вельзевул!

– И тебе здорово. Опять за продуктами приехал? Что-то слишком скоро.

– Так я за теми, что вчера купил, а ты мне не всё в машину положил, – твёрдо заявила Вика, уперев руки в бока.

Демонический прохвост попробовал возмутиться, но был приведён в чувство напоминанием, что уж кто-то, а высший демон Морт Асмодеевич точно в его лживых заверениях фальшь расслышит, так что в интересах самого Вельзевула сей вопрос вообще не поднимать, а тихо-мирно вернуть всё недоданное.

– Я отлично понимаю, что ты рассчитывал на мою скорую смерть, которая помешает мне поведать хозяину о твоих делишках, о том, как лихо ты наживаешься на высшем демоне, пользуясь частой сменяемостью его управляющих и отсутствием строго ока присматривающей за всем хозяйки. Так вот, Вельзевул, пока моя смерть откладывается на неопределенный срок, советую не пытаться водить меня за нос – с математикой у меня полный порядок, для меня сверить счёт с фактическим товаром не проблема, – заверила Вика.

Владелец лавки не был глуп, умел признавать своё поражение, и начался долгий процесс изымания законно купленного провианта:

– Риса я шесть пакетов отгружал! – вопил демон.

– Четыре, – непреклонно поправляла Вика, намеренная прояснить всё до конца, как рекомендовала покойный психолог Катерина Ивановна.

– Шесть!

– Если ты так уверен, то я сейчас кликну с улицы незаинтересованных демонов, чтобы они подтвердили мне правоту твоих слов.

– Не надо! Четыре так четыре, грабитель, последнюю рубашку с меня снимаешь... А муки три кило было, верно говорю!

– Два, я специально мешок взвесил, замок может подтвердить, какие показания на весах были. Я пока не поставил замковые стены в известность, какие показания должны были бы быть на весах, но нам никто не мешает съездить к Морту в гости прямо сейчас. Поехали?

– Тьфу на тебя, лиходей! Шантажист! И ведь бабой тебя, стервец, не сманишь и не подкупишь...

– Это верно. Переходим к чаю и кофе...

Чем дольше продолжалось изымание недостатков, тем сильнее распалялся Вельзевул и тем ярче горели глаза Лоли, помогающей отцу, и тем чаще демоница облизывалась, поглядывая на Вику. Вика старательно игнорировала плотоядные взоры обожаемой доченьки Вельзевула, но этим, кажется, еще больше распаляла интерес к своей черноволосой испанской особе.

– Роз мне еще нескольких сортов отгрузи, а главное – мне срочно нужен терновник, – вспомнила Вика, сложив в машину всё, что силой выцарапала из загребущих ручек Вельзевула. Она заслуженно гордилась собой, и настроение у неё было отличное. За всё время пребывания в селе у неё не возникло ни одной новой идеи, как быстро свести счёты с жизнью!

– Роз бери, сколько хочешь и каких хочешь, а терновник – это что за диво? – почесал затылок могучий демон.

– Кустарник такой, называемый также колючей сливой. Саженцы нужны.