Жена Николая Селиванова заведовала кухней и была шеф-поваром кафе. Кухня размещалась в полуподвальном помещении, до нее не донеслись крики из холла на первом этаже, так что когда пришло время подавать горячее, а муж так и не явился вниз, чтобы дать соответствующее распоряжение, Галина Селиванова отправилась искать супруга и выяснять, какие проблемы у него возникли. Остановленный ею официант, тащивший гостям новую порцию красного вина, посоветовал поискать хозяина в служебном помещении. Галина вытерла мокрые руки о передник и двинулась в сторону комнаты отдыха.

Вздохи и охи за дверью ванной она услышала сразу, как переступила порог.

– Сейчас-сейчас, еще немножко, – пропыхтел ее муж и за дверью интенсивно завозились.

– Осторожнее, нежнее, – негромко упрашивал глухой женский голосок, доносящийся как сквозь вату, – не так резко.

– Не дергайся. Погоди, погоди...

Возня за дверью через несколько мгновений закончилась ликующим воплем Селиванова и женским стоном, полным неподдельного и беспредельного блаженства.

Женский голосок показался Галине знакомым, но из-за полнейшей растерянности и подспудно подступающей ярости она утратила способность размышлять здраво. С твёрдым намерением разобраться в происходящем, Галина вслепую нашарила в чулане старую чугунную сковороду. Действие это произошло чисто инстинктивно, так и угрожающее помахивание найденным орудием поварского труда.

Муж за дверью облегченно пыхтел, включилась вода в душе. Дверь ванной комнаты скрипнула, супруг Галины шагнул через порог и звонкий «Бум!» сопроводил совершенно случайную встречу сковороды с его лбом.

Селиванов вскрикнул и осел на пол, его жена ахнула, опуская сковороду и удивлённо рассматривая меховую шкуру, валяющуюся перед душевой кабиной.

– Тетя Галя, что с вами?! – воскликнула перепуганная Вика, выглядывая из-за двери кабинки. – Что вы делаете?!

Галина замерла, уставилась на родную племянницу мужа.

– Это вы что здесь делали? – несколько запоздало поинтересовалась она.

– Костюм панды снимали, я в нем через полгорода шла, чуть от теплового удара не скончалась.

– А-аааа...

Сковорода упала поверх шкуры, а Галина бросилась причитать над безвинно пострадавшим мужем.

– Все бабы – дуры! Бог вас в наказание мужикам создал! Сперва разберись – потом дерись! – гаркнул Селиванов.

– Так я и хотела разобраться, – начала объясняться Галина, но смертельно обиженный муж отмахнулся от заботы жены и пошел прикладывать лёд к наливающейся на лбу шишке.

В классическом, настоящем танце живота главное – показать завораживающее движение всех мышц, чарующе полное владение своим телом, подчиняющееся зажигательной мелодии. Это чувство ритма и пластика, это серьезная физическая нагрузка и еще более серьезная физическая подготовка. Исполняя танец важно не переступить тонкую грань, отделяющую искусство от вульгарности.

– Если вульгарности нет в мыслях и сердце танцора, то ее не будет и в движениях его танца, – любила повторять наставница Вики в искусстве восточных танцев. – Не думай о том, как твое выступление могут интерпретировать зрители, отдайся музыке, получай удовольствие от каждого выверенного движения и тогда ни у кого не повернется язык назвать твой танец пошлым – он будет чист и прекрасен, как утренняя роса.

Так Вика и поступала. Активное движение изгоняло из души злость и расстройство от неудачного прошедшего дня, заряжало бодростью и оптимизмом. Карантин закончился, у конторы снова будут клиенты, а у нее – нормальная зарплата, заметно превышающая тот обязательный минимум, что во время карантина босс выплачивал всем сотрудникам. К сожалению, десятитысячное пособие на детей приходило только на Женьку, так как Насте недавно стукнуло восемнадцать, она в этом году заканчивала школу. Весело этак заканчивала – в дистанционном режиме, даже последний звонок проходил через конференцию в ZOOM, а Настя сидела в кресле в нарядном платье и в домашних тапках на босу ногу – ниже груди её все равно видно не было.