– У тебя было романтическое прошлое, – усмехнулся муж.

Она метнула на него грозный взгляд:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего. Просто я прошу тебя не повторять подобных экспериментов. Ни в Риме, ни в Минеральных Водах.

– Постараюсь, – она поднялась из-за стола, – до свидания. Я иду в номер.

Следом за ней поднялась Клавдия. Мужчины остались вчетвером.

– У женщин свои проблемы, – пробормотал Леонид.

– А ты свои проблемы решил? – неожиданно спросил Марк.

– Стараюсь, – попытался улыбнуться Леонид. – Ты знаешь, как сейчас тяжело…

– Плохому танцору всегда что-то мешает, – жестко заметил Марк. – Екатерина мне говорила, что ты вечно хнычешь, как баба. Веди себя достойно. Чего ты у нее все время денег просишь…

Леонид побледнел, посмотрел по сторонам, словно ища поддержки у Обозова и Дронго, и умолк, глядя в тарелку. Но уши у него горели, будто родственник надрал их самым бесцеремонным образом.

– Вот так и живем, – подвел итог Марк, снова взглянув на Дронго. – А вы раньше бывали в Риме?

– Да, – кивнул Дронго, – я хорошо знаю город.

– А я не очень, – ответил Марк. – Обозов, поднимись наверх к портье и уточни, когда будет машина с водителем и переводчиком. Чтобы не опаздывали. Сам знаешь, какой у Кати характер.

Обозов, так и не сказавший ни слова, молча встал из-за стола. Когда он шел к лестнице, чтобы подняться на следующий этаж, где находился холл отеля, Марк провожал его долгим взглядом.

– Они не опоздают, – быстро сказал Соренко, – в таком отеле обслуживание на уровне.

– На каком уровне? – насмешливо спросил Марк. – В Испании, в пятизвездном отеле, у нас чемодан пропал. Сейчас везде одинаковый уровень. Ничего особенного.

– Это один из лучших отелей Рима, – сказал Леонид.

– Знаю. Я ведь сам предложил здесь собраться. Мы были в этом отеле в прошлом году, и мне он понравился. Но все равно проверить нужно.

Дронго допил свой чай и теперь терпеливо ждал, когда наконец Лабунский поднимется. Тот словно раздумывал. Наконец он встал и пошел к лестнице. Следом потянулся Соренко. Дронго догнал Марка у лестницы.

– До свидания, – кивнул он Лабунскому.

– Увидимся вечером, – напомнил ему Марк.

Дронго поднялся в холл и обнаружил сидевшего в баре Уорда Хеккета. Дронго подошел к нему и без приглашения сел на диван рядом с ним.

– Уже позавтракали? – осведомился Хеккет. – Вы изменяете своим привычкам, Дронго, обычно вы не просыпаетесь так рано.

– Я же не проснулся в шесть утра, – заметил Дронго, – сейчас уже почти одиннадцать.

– Ну да. Вы случайно спустились вниз? Или на вас произвела впечатление супруга Лабунского?

– У вас бурная фантазия, Хеккет, я всегда это замечал.

– Значит, она вам не понравилась. И вы случайно оказались рядом с ними за завтраком?

– Не случайно. Я спустился вниз, и Лабунский пригласил меня за их стол. Оказывается, его помощник поведал им разные истории в стиле Пуаро. Я иногда удивляюсь, с какой охотой люди верят в невероятные истории. Кстати, переговоры у вас сегодня?

– Да, сегодня. Я жду синьора Лицци и представителей компании. Не хотите присо-единиться?

– Вы все-таки считаете, что я здесь для того, чтобы принять участие в ваших переговорах? Вы умрете от язвы желудка, Хеккет, это я могу вам обещать. Постоянная подозрительность приводит к нервным срывам и тяжелым заболеваниям. Я уже вам объяснил, что оказался здесь случайно. Хотя должен признаться, что эти люди по-своему интересны. Там каждый сам за себя и не любит остальных.

– Как и везде, – усмехнулся Хеккет. – Вы меня иногда удивляете, Дронго. Такой идеализм при вашей профессии! Мне казалось, что вы уже могли привыкнуть к тому, что люди порочны по своей натуре и в жизни каждый борется только за себя.