***

Я не хотела уезжать. Силы, как же я не хотела уезжать из дома, от родных и близких людей! Сколько отдала бы, чтобы остаться до конца свадебного бала, и снова ночевать в своей комнате, шептаться с Айрин, или сидеть в малой гостиной с Картером, разговаривая обо всём на свете!

Но этот жуткий мужчина, мой муж, не дал мне насладиться последним днём. Поднялся, поблагодарив лорда Оринго за гостеприимство и «чудесную дочь», взял меня за руку и повёл к экипажам.

Матушка осеняла счастливыми знаками, промокая слёзы. Батюшка старался скрыть эмоции, Картер хмуро кусал губы. Айрин всхлипывала, а её отец, лорд Врит Марак, наоборот кивал, улыбаясь. Пытался поддержать.

Все они оставались там, танцевать на моей свадьбе. Мои родные, моё прошлое. А впереди ждала неизвестность.

— Эллинге, — шепнула я уже в экипаже, глядя, как медленно, всё ускоряясь, удаляется наш особняк. — Вы позволите мне иногда видеться с родными?

Назвать его по имени было непривычно и боязно, а на «ты» — и вовсе страшно.

— Вы же знаете правила, — отозвался он, тоже не переходя к близкому обращению.

Вздохнув, я промолчала. Знаю. Хоть и не понимаю, но наверное, они для чего-то нужны.

Взгляд упал на татуировку, и я снова рискнула спросить:

— Мой узор не окрашивается в ваш цвет. Что это означает?

— Окрашивается, — отозвался Сольгард. Посмотрел на меня и ответил на невысказанный вопрос: — Синий — это мой цвет Манье. Серебро — мой Прада.

— Не понимаю.

К моему удивлению, он не стал обрывать разговор.

— Прада — общая энергетическая сеть мира. Манье и Инье — мужское и женское её проявление. Это сложно, — в его словах послышался лёгкий вздох.

— Нет, я слушаю, — пробормотала я. — Пожалуйста, продолжайте. У каждого драхха — цвет его Манье?

Эллинге заинтересованно поднял бровь и будто бы по-новому глянул на меня.

— Совершенно верно. Тех, в ком сильна энергия Прада, — очень мало.

— У Сгерра... не сильна? — рискнула я и тут же пожалела: такой огонь вспыхнул в его глазах. Я поспешила объяснить: — Татуировка горела цветом его волос.

Сольгард несколько минут пристально разглядывал меня.

— У него Прада сильна. Сложно сказать, почему ваш узор отреагировал именно на его Манье. Прада бывает непредсказуема.

— А... Инье?

Он отвернулся. Молчал какое-то время, после отозвался:

— Её больше нет.

Я глянула на свою руку. А у меня тогда что? Безумно хотелось спросить, но голос мужа был таким отстранённым, что не рискнула. Как-нибудь потом. Должен же он мне всё рассказать? Ну или хоть что-то.

Впереди показался Белый Мост. Сердце замерло, защемило. Вот павильон с мороженым, где-то здесь меня впервые увидел Эллинге. Где-то здесь изменилась моя судьба.

Сам Сольгард не проявил никаких эмоций, вроде и не вспомнил это место. Или ему было глубоко безразлично.

Притормозив, экипаж медленно свернул на Мост.

На нём не стояли постовые, но никто в здравом уме не рискнул бы нарушить незримую границу. С той стороны возвышалась одна из Башен — небольшая, однако наверняка в ней находились наблюдатели.

Мост быстро закончился. Я во все глаза смотрела в окно, въезжая на чужую территорию, в совершенно новую жизнь.

Всё здесь казалось... не таким. Не человеческим. Огромные стеклянные башни зданий, ровные улицы, по которым экипажи гоняли намного быстрее, чем среди людей и наших карет.

Везде были разбросаны незнакомые руны, напоминавшие узор на моём запястье: прямо на дорогах, на столбах, на фасадах домов и даже в парке, мимо которого мы проезжали. Они не бросались в глаза, скорее наоборот, были приглушены, затенены окружающими красками. Но я почему-то постоянно выхватывала их взглядом, и сердце стучало, словно откликалось.