Через минуту мяч снова пинают ему. Он с легкостью обходит защитников, но тут, вместо того чтобы ударить по воротам, он передает мяч напарнику по команде и смотрит, как тот навешивает его поверх перекладины.

Игра подходит к концу. Мальчики из многоквартирника уныло трусят прочь с поля, победителей же окружает ликующая толпа.

Доктор Фабриканте шагает к ним.

– Надеюсь, вам понравилась игра. Немножко неравновесно получилось – приношу свои извинения за это. Но для наших детей важно утверждаться во внешнем мире. Важно для их самооценки.

– Наши мальчики – не то чтобы внешний мир, – отзывается он, Симон. – Это просто дети, которым нравится пинать мячик. Если вы вправду хотите испытать свою команду – играли бы с противником посильнее. Ты согласна, Инес?

Инес кивает.

Он, Симон, рассержен так, что его даже не заботит, обидится доктор Фабриканте или нет. Но нет – Фабриканте отмахивается от этой отповеди.

– Не все сводится к проигрышу или выигрышу, – говорит он. – Важно, что дети участвуют, стараются, изо всех сил показывают, на что они способны. Однако в некоторых случаях победа становится значимым фактором. Наш случай как раз такой. Почему? Потому что наши дети начинают в невыгодном положении. Им необходимо доказать себе самим, что они способны соперничать с внешними людьми – соперничать и брать верх. Наверняка же вы это понимаете.

Он, Симон, нисколько не понимает, но влезать в спор у него нет никакого желания. Доктор Фабриканте, educador, совсем не обаял его, и он, Симон, надеется никогда больше его не видеть.

– Я насквозь промерз, – говорит он, – и, уверен, дети тоже. Куда девался водитель?

– Вот-вот придет, – говорит доктор Фабриканте. Умолкает, затем обращается к Инес: – Сеньора, можно потолковать с вами наедине?

Он, Симон, удаляется. Дети из приюта завладели полем и заняты своими разнообразными играми, на поверженных гостей внимания не обращают, а те жалко ждут, когда приедет фургон и отвезет их домой.

Фургон приезжает, «Лас Пантерас» забираются внутрь. Уже собираются отъехать, и тут Инес решительно стучит в окно:

– Давид, ты поедешь с нами.

Давид неохотно вылезает из фургона.

– Мне нельзя поехать с остальными? – спрашивает он.

– Нет, – угрюмо отвечает Инес.

На обратном пути, в машине, обнаруживается причина ее дурного настроения.

– Это правда, – спрашивает она, – что ты сказал доктору Фабриканте, будто хочешь уйти из дома и поселиться в приюте?

– Да.

– Почему ты так сказал?

– Потому что я сирота. Потому что вы с Симоном ненастоящие мои родители.

– Ты так ему и сказал?

– Да.

Встревает он, Симон.

– Не втягивайся, Инес. Никто не воспримет истории Давида всерьез – и уж точно не человек, содержащий приют.

– Я хочу играть в их команде, – говорит мальчик.

– Ты собираешься уйти из дома ради футбола? Чтобы играть в футбол за приют? Потому что стыдишься своей команды, своих друзей? Ты это хочешь нам сказать?

– Доктор Хулио говорит, что мне можно играть за их команду. Но для этого надо быть сиротой. Такое правило.

– И ты, значит: «Ладно, я отрекусь от своих родителей и объявлю себя сиротой», – ради футбола?

– Нет, я такого не говорил. Я сказал: «Почему такое правило?» А он ответил: «Потому что».

– Так и сказал – «потому что»?

– Он сказал, что, если б не было правила, все бы хотели играть за их команду, потому что они очень хорошо играют.

– Они не хорошо играют, они просто большие и сильные. Что еще сказал доктор Фабриканте?

– Я сказал, что я – исключение. А он сказал, что если все – исключение, тогда правила недействительны. Он сказал, что жизнь – как игра в футбол: нужно следовать правилам. Он – как вы. Ничего не понимает.