- Я всегда в хорошей форме, но почему вы спрашиваете?

Марина с сожалением поставила бутылку на место.

- Нет, не буду я вас бить этой штукой. Увернетесь, еще и сдачи дадите, с вас станется. Поэтому просто, пошел вон, козел сраный.

Марина уставилась полными слез глазами в окно, потом не выдержала и бросила через плечо:

- Вот уж точно, скажи кто твой друг и я скажу, кто ты. Если Пашкин дружок, значит, такая же падаль, как и сам Пашка.

Повисшая за спиной тягучая тишина заставила ее обернуться. Гость не щурил зловеще глаза, не строил грозного лица, но что-то невыносимо жуткое и угрожающее было в его немигающем взгляде.

- Марина Сергеевна, вы говорите о моем друге, человеке, которого я любил и уважал. Человеке, которого убили, - слова падали тяжело и страшно, и при других обстоятельствах Марина бы не стала спорить, прислушалась к предостерегающему голосу, что звучал в ее душе. Но сейчас ей было чихать и на голос, и на его предостережения, а страха она просто не чувствовала – только злость, и горечь, и усталость.

- Я говорю о человеке, из-за которого умерла моя сестра. Она умирала долго. Эти самые ваши ребята рассказали, что с ней сделали прежде, чем она умерла? – Марина захлебнулась собственным криком, замерла, вцепившись побелевшими пальцами в стол. Бешенным взглядом она уставилась на ночного гостя, и тот не выдержал, отстранился. Нервно потер переносицу, словно чувствовал, как по ней ползет алая точка оптического прицела.

Марина тяжело перевела дух, и тут же встала, озабоченно заглянула в комнату, проверяя, не проснулся ли Сашка. Вновь прикрывая дверь, усмехнулась. Надо же, проверка Сашки уже стала у нее рефлексом.

- Насколько я знаю, вы с сестрой не очень ладили, - пробормотал Кирилл, но в его голосе уже не было прежней уверенности.

- Не ваше дело, - огрызнулась Марина, наливая себе воды.

Отвернуть кран, включить фильтр, подставить стакан… Простые действия всегда успокаивают. Марина бездумно смотрела на мечущиеся в стакане крохотные пузырьки.

- Давайте закончим этот глупый разговор, - устало обронила она, возвращаясь к столу и вынимая сигареты, - Вы говорите, что уважали Павла. Вот и примите к сведению его решение – опекуном своего сына он оставил не вас, такого замечательного, а меня. Несмотря на то, что мне, как вы сказали, плевать на ребенка. Поэтому Сашку вы не получите. Я вас знать не знаю…

Марина неожиданно остановилась, с новым интересом глянула на собеседника.

- Э, нет, вру, кажется, знаю. Это вы тот самый "крутой дружбан Кирюха", который должен мне помочь. Про вас Пашка писал в своем последнем письме. Надо же, я и забыла!

- Павел написал вам письмо?

- Я вообще последнее время активно общаюсь с покойниками, - сухо усмехнулась Марина.

Кирилл пропустил ее слова мимо ушей и точно также как недавно сама Марина, требовательно протянул руку:

Письмо покажите, пожалуйста.

- Не покажу, - легко отказала Марина и с удовольствием полюбовалась его вытянувшейся физиономией, - Паша оставил решение за мной, а мне ваша помощь на фиг не нужна. До свидания, господин Кирилл Валуев, и желательно, чтобы я вас больше не видела.

Он минуту подумал, прикидывая, признать ли временное поражение или продолжать сражаться. Потом медленно поднялся, вышел в коридор.

- Не могу исполнить ваше желание, Марина Сергеевна. Наш разговор не закончен и нам еще придется встретиться.

Стряхнув с ног тапочки, он принялся натягивать ботинки. Надо же, оказывается ее гость не просто заявился ночью в чужой дом, но еще и разулся, и нашел запасные тапки. Марина и сама-то не помнила, где они валялись!