Пока она осматривала местность вокруг и внизу, какой-то мужчина взобрался на маленькую квадратную платформу железнодорожного сигнала, расположенного примерно в ста ярдах[42] от холма. Элис видела его жестикулировавшую фигуру. Что-то привлекло его внимание, потому что, показав вниз, в сторону дальнего конца пути, он, оскальзываясь, спустился с платформы, и Элис моментально потеряла его из виду.

Она побежала по дорожке, вытоптанной в траве вдоль земляных укреплений, а оказавшись напротив платформы максимально близко, по ее расчетам, спустилась по крутому склону, пробежала под железнодорожной аркой и вскоре снова оказалась у воды.

Этот ручей отличался от той чистой и красивой реки, которая протекала среди цветущих лугов – он был мелкий, запущенный и неприятный на вид.

Немного ниже по течению была выстроена грубая плотина. Деревянные затворы шлюза регулировали поток воды, и за ними река падала на шесть футов[43] на бетонную платформу, и с нее снова вниз примерно на три фута[44]. Это было то самое место, мимо которого пробежала Конни Кармоди в день, когда гуляла с миссис Брэдли.

На стороне тропинки и линии железной дороги виднелся сложенный из кирпича выступ. Высота обрыва от его края до воды составляла почти десять футов[45] и около шести или семи до бетонной платформы – там глубина воды составляла всего несколько дюймов[46], – с которой низвергался водопад. Деревянные перила были сооружены, вероятно, ради безопасности тех, кто шел по берегу.

Элис взобралась на ограду, и в следующий момент ее накрыло страшное предчувствие, не дававшее ей покоя с тех пор, как она потеряла из виду мистера Тидсона, и постепенно усиливавшееся, когда ей не удалось догнать или найти его.

На бетонной плите лежал человек. Интуиция подсказала Элис, что он мертв, и ужасно неестественная поза, похоже, подтверждала эту жуткую догадку. Однако привычка пересилила все. Элис скинула туфли, сняла носки и блейзер и спустилась вниз по кирпичной кладке, чтобы посмотреть, нельзя ли оказать первую помощь или сделать искусственное дыхание.

Она наклонилась над телом – это оказался босоногий паренек лет пятнадцати. Та же самая сила за пределами разума, которая сразу позволила ей понять, что мальчик мертв, теперь запрещала Элис дотронуться до него. Он лежал лицом вниз, левая нога была так странно изогнута, что сразу становилось ясно – она сломана, руки раскинуты: одна в сторону, а другая – рядом с головой, словно, упав, он больше не шевельнулся.

Когда Элис выпрямилась – с некоторым трудом, потому что камень был мокрым и скользким, и сорваться с обрыва было чрезвычайно просто, – она увидела двух мужчин в форме железнодорожников, которые стояли на кирпичном выступе и смотрели вниз. С ними был молодой полицейский.

– Что там внизу? – спросил он.

– Дайте мне руку, пожалуйста, – попросила Элис.

Они вытащили ее на кирпичный выступ. Полицейский достал блокнот и облизнул кончик карандаша.

– Сначала спуститесь туда и посмотрите, действительно ли он мертв, – настояла Элис. – Я не убегу. Потом вы зададите мне все вопросы.

Полицейский кивнул, спустился, шаркая форменными ботинками по кирпичной кладке, и, не обращая внимания на воду, опустился на одно колено рядом с телом.

– Для него ничего нельзя сделать, – сразу же объявил он. – Я послал за врачом. Он будет здесь через минуту. Вытащите меня. – Железнодорожники втянули его наверх. – А теперь, мисс, займемся вами. Сначала, пожалуйста, имя и адрес. А затем вы можете рассказать, как получилось, что вы нашли этот труп.