Эля сказала:

– Вы идите, я машину запру и догоню.

– У вас всегда так пахнет? – спросил Шубин.

– Мы привыкли. Большая химия.

Шубин поднялся по пяти скользким ступеням к стеклянным дверям и с непривычки ткнулся по очереди и безрезультатно в правую и среднюю, прежде чем левая дверь поддалась. В вестибюле, на стуле у двери, дремал старик с красной повязкой Он не проснулся, когда Шубин прошел мимо. На деревянных скамейках дремали те, кому не досталось места в гостинице. Администратора не было, но пришла Эля, она не боялась разбудить вся гостиницу и принялась громко спрашивать:

– Эй, кто здесь живой? Принимайте гостя.

Кто-то проснулся на скамейке и сказал:

– Мест нет.

Администраторша вышла откуда-то сбоку. Она была так недовольна приходом Шубина, что даже не стала разговаривать. Помахала рукой над стойкой, и Эля сказала:

– У вас есть паспорт?

Шубин достал паспорт, и администраторша стала искать бронь. Шубину было неловко перед теми, кто проснулся на скамейках и недоброжелательно глядел ему в спину, но и страшно, что администраторша сейчас не найдет его брони и придется сидеть в этом холле, на краю скамейки, ожидая, пока Николайчик с началом рабочего дня восстановит справедливость и авторитет общества «Знание». Но бронь нашлась.

Пока Шубин заполнял анкету, гостиница начала просыпаться. Кто-то подошел к стойке, чтобы быть ближе к администраторше и напомнить о себе, худой офицерик с большой женой и двумя детьми спорил с дежурным у входа, который однообразно говорил:

– Мест нет, мест нет, мест нет.

По лестнице спускались три деловых кавказца в кожаных пальто и ондатровых шапках. Они перебрасывались быстрыми фразами, начиная каждую со слова «ара»!

Эля сказала:

– Ну вот и устроились. Я сегодня на вашу лекцию обязательно приду.

Только тут, в освещенном вестибюле, Шубин увидел, как она молода. Глаза карие, раскосые, губы очень розовые. Когда она говорила, видна была золотая коронка.

Эля протянула Шубину руку, пальцы у нее были длинные, ладонь сухая и гладкая, а тыльная ее сторона шершавая, как у человека, которому приходится работать руками на холоде.

– Вы отдыхайте, – сказала она. – В десять он не позвонит. До двенадцати проспит. Да я ему машину раньше и не подам. Мне же тоже поспать надо. Я из-за вас не ложилась.

Сказано это было без укора, и Шубин не почувствовал вины.

– Спасибо, – сказал он. – Значит, у меня пять часов.

– Как минимум, – улыбнулась Эля.

Потом вспомнила, подбежала к стойке и спросила:

– Горячая вода есть? Гость-то у нас из Москвы.

– Есть, есть, – сказала администраторша. – Мойтесь.

Шубин поднялся на третий этаж. Дежурная по этажу спала на диване, накрывшись пальто. Пришлось ее разбудить, потому что ключ был у нее. Дежурная сказала:

– Ничего, не извиняйтесь. Все равно вставать пора. Вы надолго?

– На три дня.

Номер был маленький. Шубину показалось, что он в нем уже жил. Действительно, он жил во многих точно таких же номерах других стандартных гостиниц.

Раздевшись и обозрев свой новый дом, Шубин вернулся к дежурной по этажу. Та уже не спала, разговаривала с горничной о печенке, которую завезли во второй магазин. Шубин сказал:

– Простите, но мне забыли дать мыло и туалетную бумагу.

– Вы что? – дежурная была даже обижена. – У нас второй год этого нету.

– Но как можно? Даже в районных гостиницах…

– Не дают! Вы пишите, а то такие, как вы, ко мне с претензиями, а как уедут, забывают.

– Но, может, быть купить?

– Нету у меня.

– Хотите, я дам кусочек? – сказала горничная. – У меня один оставил в номере. Если не брезгуете?

– Спасибо.