– Огромное вам спасибо. Нет, мисс Дьюк, я ничего не могу вам рассказать. Но вы не переживайте. Лучше постарайтесь уснуть. Я разбудил вас, приношу свои извинения.

Он попрощался с ней, вышел из дома, завернул за угол к фургону, вытащил из кармана ключ, открыл заднюю дверцу и, просунув голову внутрь, произнес в темноту:

– Я говорил с ней. Мисс Дьюк неизвестно ненышнее местопребывание отца и где он провел выходные. Проживает на Сити-Айленде, куда мы сейчас и направимся.

– Этого недос…

– Кажется, я запретил вам разговаривать, – буркнул Фокс и с силой хлопнул дверцей.

Фургон двинулся на север по Третьей авеню, в потоке машин проехал под эстакадой и, подпрыгивая и раскачиваясь, помчался обратно через город; окольными путями пронесся через Бронкс и наконец взял курс на Сентрал-авеню. Солнце начинало припекать и, очевидно, собиралось заниматься этим целый день. Вырвавшись на участок, где отсутствие тротуаров устраняло риск появления любопытных пешеходов, а шум и грохот летящего мимо транспорта заглушали прочие звуки, Фокс съехал с проезжей части, остановил фургон, вышел и снова открыл заднюю дверцу:

– Вы там в порядке?

– Нет! – взревел Торп. – Тут невыносимо! Душно, как в печи! Мы не можем…

– Простите, но вам придется потерпеть. И прекратите стучать по перегородке, иначе я припаркую эту колымагу, возьму такси и отправлюсь домой, оставив вас разбираться с этим самостоятельно. Вы колотили даже после того, как я остановился. Откуда вам знать, где именно и зачем я устраиваю стоянку?

Захлопнув дверь, он вернулся в кабину. Когда они влились в общий поток движения, Фокс заметил Дэну, не поворачивая головы и не отрывая глаз от дороги:

– Помилуй боже, а там внутри жарковато!

– Там, где сейчас его двойник, еще жарче, – гулко проворчал Дэн. – В любом случае люди выкладывают по три-четыре доллара за час в турецких банях. Ничем не хуже.

Через десять минут они свернули с Сентрал-авеню на оживленном перекрестке, свернули еще разок и остановились у тротуара. Фокс вновь приоткрыл заднюю дверцу фургона, сунул голову внутрь и объявил, что оставляет Дэна за рулем и не может сказать, будет он отсутствовать сорок минут или четыре часа, пешком вернулся к перекрестку и, остановив такси, назвал шоферу адрес, полученный от мисс Дьюк. Пока такси прокладывало себе путь на восток, к съезду на Сити-Айленд, Фокс ерзал на краешке сиденья, нервно цепляясь за поручень, хмурясь и даже не пытаясь напевать. Если он не застанет Генри Джордана дома, а его катер – у причала, то операция будет провалена, завершена, а фургон можно перегнать прямо к ступеням окружного суда в Уайт-Плейнсе.

Но маленький дом номер 914 по Айленд-стрит, как и другие дома, стоящие на извилистой улице вдоль линии берега и опирающиеся на сваи, которые приподнимали его, оберегая заднюю его часть от прибоя, оказался пустым. Обнаружив, что и передняя, и задняя двери заперты и никто не отвечает стук, Фокс постоял немного на крыльце, глядя на воду. Суда всех размеров и видов покачивались у причалов, натягивая свои швартовы, а пляшущие в волнах светлые точки где-то в ста ярдах от места, где он стоял, были причалами без лодок. От необходимости тщательно обдумать следующий шаг его спас чей-то голос:

– А его там нет!

Фокс обернулся и увидел голову женщины с всклокоченными волосами, высунувшуюся из окна дома по соседству, шагах в тридцати.

– Доброе утро! – откликнулся он. – Я ищу Генри Джордана!

– Ага, это я вижу. Он уплыл на своем катере.

– Спасибо. Когда он поднял якорь?

– Ну, наверное… Кажется, еще в четверг.