Тем временем прибыли ко двору двенадцать рыцарей, мужи возраста преклонного, посланные от Римского императора. И они потребовали у Артура дани от его королевства, а не то император разорит его и все его владения.

– Что ж, – сказал король Артур, – вы – всего лишь послы и потому можете говорить, что хотите, а иначе приняли бы вы смерть за эти слова. Но вот вам мой ответ: от меня императору дань не причитается, и ничего я ему не уплачу, лишь на поле честной брани уплачу я ему дань мечом острым или острым копьем И клянусь душой отца моего Утера, близок срок, когда это сбудется!

С тем и отбыли послы в превеликом гневе, да и король Артур разгневался тоже, ибо прибыли они в недобрый час.

Но король гневался из-за ран сэра Грифлета, и вот повелел он верному человеку при своих покоях, чтобы еще до наступления дня лучший конь королевский, и доспехи, и все, что до королевской особы принадлежит, было вывезено за городскую стену еще перед наступлением завтрашнего дня. И в назначенном месте сошелся он с тем человеком, приведшим ему коня, поднялся в седло, воздел щит, подхватил копье и повелел своему постельничьему поджидать там его возвращения. Ехал Артур тихим шагом, покуда не настал день. И тут вдруг видит он, что трое мужиков гонятся за Мерлином и вот-вот настигнут его и убьют. Поскакал король прямо на них и повелел им: «Прочь, мужланы!» Перепугались они, увидев всадника, и убежали.

– Ага, Мерлин, – сказал Артур, – видишь, когда бы не я, тебя бы здесь, при всем твоем искусстве, убили.

– Нет, – отвечал Мерлин, – не так это было, ибо, захоти я, мог бы я спастись. Ты вот ближе моего к смерти своей, ибо едешь прямо туда, где твоя смерть, и бог не на твоей стороне.

Так беседуя, ехали они своей дорогой и прибыли к источнику и к богатому шатру подле него. И видит король Артур, что сидит там рыцарь в полном вооружении.

– Сэр рыцарь, – сказал Артур, – по какой причине расположился ты тут, так что никому нет этой дорогой проезда, покуда не вступят с тобой в поединок? Повелеваю тебе оставить этот обычай.

– Обычая этого, – отвечал рыцарь, – я прежде придерживался и придерживаться буду, кто бы мне что ни говорил. А кому обычай мой не по нраву, пусть научит меня лучшему.

– Вот я тебя и научу, – молвил Артур.

– А я еще поспорю с тобой, – сказал рыцарь.

И тут же сел он на коня, и навесил щит, и поднял в руке тяжелое копье, и с такой силой сшиблись двое рыцарей и так друг друга ударили копьями в середину щита, что у обоих разлетелись копья в щепы. Тут Артур вытащил меч.

– Нет, – говорит рыцарь, – лучше нам еще на острых копьях сразиться.

– Я согласен, – отвечал Артур, – будь у меня тут запасные копья.

– У меня есть довольно копий, – сказал рыцарь. Подошел тут его оруженосец и подал им два копья, и Артур выбрал себе одно, а он взял другое. Потом снова пришпорили они коней и ринулись навстречу друг другу, так что у обоих копья обломались по рукоять. Наложил Артур руку на меч свой.

– Нет, – говорит ему рыцарь, – лучше поступим не так. Вы сражаетесь на копьях со столь великим искусством, что лучшего мне встречать не случалось, и потому во славу высокого Ордена Рыцарей давайте еще раз сразимся на копьях.

– Я согласен, – сказал Артур.

И вот принесли два тяжелых копья, и выбрали оба рыцаря себе по копью; а потом ринулись они друг другу навстречу и сшиблись, да так, что Артурово копье разлетелось в куски. И тот рыцарь с такой силой ударил его в середину щита, что рухнули наземь конь со всадником. Тут разъярился Артур, вытащил свой меч и говорит: