Вождь встретил их спокойно. Фитин среди бумаг на его столе заметил шифровку из Берлина.

«…Мы молчали, – вспоминал Фитин, – ведь всего три дня назад, 14 июня, газеты опубликовали заявление ТАСС, в котором говорилось, что Германия столь же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз».

И вот тут начальник внешней разведки понял одну непреложную истину о том, что практически материал его источника противоречит линии партии. В его голове пронеслось, что и за меньшие «огрехи» его коллег ставили к стенке, а тут вопрос касается жизни или смерти целой страны. В кабинете стояла зловещая тишина. Сталин прошелся, казалось бы, в состоянии отстраненности вдоль стола несколько раз, уставившись не на гостей, а в окно. И вдруг чекисты услышали его сиплый голос. Он задал коварный вопрос:

– Что за человек сообщил вам эти сведения?

Меркулов молчал. Пришлось пояснять ситуацию Фитину.

Выслушав начальника 1-го Управления НКГБ, Сталин подошел к столу, взглянул на шифровку и, резко обернувшись к подчиненным, проговорил скрипучим ГОЛОСОМ:

– Дезинформация! Можете быть свободны. А потом, постояв в раздумье, добавил: – Идите, все уточните, еще раз проверьте эти сведения и доложите мне…

Надо отметить, что накануне войны шел бурный поток информации от добывающих органов. Военная разведка тоже подтверждала решение Гитлера на войну с Советской Россией. Но Кремль все еще сомневался. Все это напоминало сказку Льва Толстого «Мальчик и волки». Мальчонка так часто кричал: «Волки!», что к этому привыкли. Поэтому, когда действительно появился хищник, мальчику уже никто не поверил и не откликнулся на его крик о помощи. Вальтер Шелленберг в своих мемуарах так охарактеризовал Шульце-Бойзена:

«… Этот фанатик являлся движущей силой всей шпионской организации в Германии. Он не только поставлял секретную информацию для русских, но и развернул активную деятельность в качестве пропагандиста. Так, например, однажды в пять часов утра на одной из улиц произошла следующая сцена: Шульце-Бойзен в полной военной форме угрожал застрелить из пистолета одного из своих агентов за то, что тот не выполнил пропагандистского задания на одном из заводов».

Шульце-Бойзен, прежде чем покинуть камеру внутренней тюрьмы гестапо, перед отправкой в «дом смерти» Плётцензее написал прощальное стихотворение и спрятал его в щель стены. 06 этом он сказал сокамернику, тоже смертнику. Тот, в свою очередь, сообщил о записке перед своей казнью соседу… Этот человек остался жив. После войны он пришел к руинам здания на Принц-Альбрехтштрассе и отыскал предсмертное послание истинного патриота Германии, антифашиста и друга Советской России, работавшего на тайном фронте под псевдонимом «Старшина»:

Если бы он узнал, что СССР сдали в угоду США и НАТО советские предатели-партийцы, наверное, перевернулся бы в безымянной могиле.

Второй резидентурой РУ Генштаба в годы Второй мировой войны, работающей с территории Швейцарии против фашистской Германии, была группа антифашистского Сопротивления. Руководил разведгруппой под названием «Дора» (перестановка слогов фамилии Радо) венгерский коммунист Шандор Радо.

Он был активным участником революции 1919 года в Венгрии. В период учебы на географическом факультете в Йенском университете участвовал в революционных событиях в Германии 1923 года. После подавления гамбургского восстания с группой активистов эмигрировал в Москву, где работал картографом, секретарем Института мирового хозяйства и мировой политики АН СССР и старшим сотрудником коммунистической академии. До прихода Гитлера к власти жил в Германии, в 1933 году эмигрировал в Париж, где на него вышла наша военная разведка…