Наступает очередь трусов.
– Да что с тобой, моя Лулу, дорогая, я же тебя люблю!
– А я тебя нет. И никогда не любила. И я не «твоя», я тебе не принадлежу. Меня зовут Лукреция, Лукреция Немрод. Не Лулу и не зайка. Выметайся. Вон отсюда!
Она хватает брюки и намеревается выбросить и их, но он подскакивает к ней, отнимает брюки и торопливо их натягивает.
– Можно мне все-таки узнать, моя Лу… то есть зай… Лукреция?
Она оставляет ему ботинки, и он поспешно обувается на пороге.
– Конечно. Я уже выяснила, что такое твоя любовь, теперь хочу проверить твое… чувство юмора. Вижу, ты сильнее привязан к своим шмоткам, чем ко мне, вот и ступай вниз, к ним. Быстрее, пока я не придала тебе ускорение.
– Клянусь, я люблю тебя, Лукреция, ты для меня всё!
– «Всего» недостаточно. Я уже сказала: ты меня больше не забавляешь.
– Зато я могу тебя рассмешить!
Она делает вид, что колеблется.
– Что ж, предоставлю тебе последний шанс: валяй, рассмеши меня. Если получится, ты сможешь остаться.
– Тогда приготовься.
Она разочарованно опускает ресницы.
– Неважное начало.
– Дальше будет лучше. Плывет, значит, римская галера, барабанщик объявляет гребцам: «Есть две новости, хорошая и плохая. Хорошая: этим вечером вы получите двойную порцию супа. – Гребцы вопят от радости. – А вот и плохая: капитан попробует заняться водными лыжами».
Молодая журналистка не впечатлена.
– У меня тоже две новости, хорошая и плохая. Хорошая – что ты тоже волен заняться водными лыжами. Плохая: только без меня. Сказано тебе, пошел вон.
– Но…
Она швыряет в него футболкой и хочет захлопнуть дверь.
– Нет, ты не можешь…
Она тянет за дверную ручку, но он подставляет ботинок. Она с размаху защемляет ему ногу, он корчится от боли и оставляет позицию. Она выталкивает его и запирает дверь.
Он принимается колотить в дверь кулаками и звонить.
– Лукреция! Не надо так!
Она выглядывает из двери.
– Ты забыл это.
Она бросает его мотоциклетный шлем, он катится вниз по ступенькам.
Перед этим она уже врубила на полную мощь «Извержение» рок-группы «Ван Халлен». Теперь она садится за письменный стол, раскладывает журналы, включает компьютер.
На мониторе портрет Циклопа.
Что со мной? Мне срочно нужно прочистить мозги. Мужик в постели в половине третьего дня, небритый и воняющий горным козлом, несовместим с предстоящим сложным расследованием, на которое я поставила все, что только можно.
Мне нужна не эта неподъемная гиря, а реактивный двигатель.
И вообще, этот тип никогда бы меня не понял, так что не будем терять время.
Сначала действовать, философствовать будем после.
13
«Почему Бог создал сначала мужчину, а женщину потом? Потому что перед шедевром ему нужно было потренироваться на черновике».
Из скетча Дариуса Возняка «Война полов с вашим участием».
14
Чиркает спичка. Загорается огонек. Рука подносит спичку к кончику самокрутки. В пламени сгорают несколько волосинок усов. Рот неторопливо выпускает дым, скручивающийся в ленту Мебиуса.
На Франке Тампести, пожарном зала «Олимпия», старая хромированная каска и толстая куртка из черной кожи с позолоченными галунами.
Глядя на огонек, он щурит глаза.
Лукреция Немрод говорит себе, что его пример продолжает парадокс насчет производителей, чурающихся собственной продукции: пожарный, играющий с огнем.
– Я уже все рассказал вашим коллегам, можете прочесть, все напечатано.
Как я погляжу, дружок, ты не понимаешь, с кем имеешь дело.
Лукреция Немрод представляет себе связку из пары десятков толстых ключей. Который из них легко отопрет эту упрямую башку?
Она начинает с купюры в 10 евро.