- Олег Феликсович, куда это?

Она стояла со стопкой аккуратно сложенных листов в руках, спрашивала, но не смотрела на него.

- Положите, пожалуйста на мой стол.

Кивнула, положила стопку и начала быстро прибирать со длинного рабочего крошки, остатки лимона и прочий мелкий мусор. Он сам не знал, зачем это сказал, наверное, с чего-то просто надо начать.

- Предстоит внеплановый совет директоров, - Олег прокашлялся. - Мне понадобится ваша помошь, Татьяна Аркадьевна.

Пальцы, державшие выжатые лимонные дольки, едва заметно дрогнули.

- Да, конечно, - проговорила глухо. - Хорошо.

Снова кивнула, не глядя на него, и продолжила споро прибирать со стола.

Ну посмотри же на меня! Ему хотелось тряхнуть ее за плечи, повернуть к себе и заставить смотреть в глаза.

Но вместо этого Олег шумно выдохнул и подошел ближе. Сложил в пакет пластиковые бутылки и использованную одноразовую посуду, потом собрал с пола скомканные листы и сложил в урну. А она добирала с темной матовой поверхности последний мелкий мусор. Сейчас закончит и уйдет. Не мог он ее так отпустить.

***

В четыре руки кабинет очень быстро стал приобретать прежний вид. Остальное уберет технически персонал. Оставались только мелочи, а потом отнести на место наполовину пустой графин с водой и пару чашек. И все.

Таня постоянно чувствовала его присутствие. Рядом, за спиной. Опять это ощущение, что ее затягивает в сеть. Потому и старалась как можно быстрее все закончить, чтобы не чувствовать этого!

Ну вот. Кажется закончила. Она потянулась за графином.

- Татьяна...  

Голос раздался у самого уха. Она задохнулась от нахлынувшей волны ощущений. Нет! Резко развернулась и, внезапно поскользнувшись, завалилась набок. Незамеченная ею лимонная шкурка попала под каблук.

Но он не дал упасть. Она мгновенно оказалась прижата к его телу. Так плотно, словно он хотел вдавить ее в себя. А руки...

Таня вырвалась и убежала.

19. глава 19

Смятение. Как будто он переступил некую грань и внезапно проник туда, куда ему нужно, но так и не смог понять, что именно произошло. Все было внезапно и вслепую.

И это сразу у него отняли.

Единственное, что Олег мог сказать, когда обрел способность мыслить - это было правильно. И это было не просто голод тела, желание секса, а нечто... как кусок души.

И еще. У Олега было такое чувство, что он уже обнимал эту женщину когда-то. Но когда? Как? Казалось, от него ускользает очевидное.

Но женщина убежала так стремительно, что он не знал, правда ли все, что ему в то короткое мгновение привиделось, или он просто ее обидел.

Черт... Ему бы сдержаться, не распускать руки. Но слишком уж голодно ему в тот момент было. Слишком этого хотелось.

Потом растерянно побрел домой, все это время мучаясь отголосками ощущений и мыслей.

Завтра. Ошибся он или нет, завтра он все поймет.

***

А вот Марк Савельев кое-что понял про него еще сегодня.

Олега Серова Марк знал еще с детства, потому что его отец был близким другом Феликса. И насколько это было возможно, притом что старые друзья отхватили себе в жены изрядных мегер, они общались семьями. Но отец Марка рано умер, а мать тут же снова вышла замуж, и то хилое семейное общение, что у них было, сошло на нет.

Однако с Олегом они пересекались время от времени. Марк был старше, умнее, самостоятельнее. Самодостаточный по определению, он с двадцати лет жил один и фактически сам построил свой бизнес. К Олегу Серову всегда относился с легким пренебрежением, считал, что тот умом не дорос, потому и болтается по жизни как дерьмо в проруби, Он и называл его Олежек, как пацаненка. Ну а как еще называть мужика тридцати двух лет, который только потребляет и них*** не делает?