– Йоху! – радостный вопль Клавдии известил неизвестного Петрушу, что его идут кормить и любить, даже если несчастливец находится на другом конце Земли.

  – Я просто уверен, про гарем тоже есть книжки! Какая-нибудь хрень под названием «Одалиска и тридцать три султана»! – процедил, стирая пот со лба, Григорий Георгиевич, когда простыл след рыжей девочки.

  – Какой гарем? – уставился Аарон на Григория.

  – Я не поеду в гарем! – твёрдо, насколько смогла, пискнула Котёночкина. – Из меня выйдет отвратительная сексуальная рабыня! – она смотрела на бледнеющего Аарона Абалденного. – Я решительно ничего не знаю про БДСМ, я даже Камасутру в глаза не видела! Ну, посмотрите, какая из меня наложница?! – взмолилась Котёночкина. – Вы даже дорогу не оправдаете! – с жаром шептала Лиля, смотря в округлившиеся глаза Аарона. Видимо, ему очень не хотелось отпускать ассистентку своих ассистентов. У него заказ на блондинку, не владеющую техникой минета? Очень, очень странный заказ! Котёночкину точно продадут какому-то отчаянному извращенцу! – Отпустите меня! – проревела бедняжка, почти падая в обморок.

  – Что происходит, чёрт возьми?! – заголосил Аарон Эрнестович. И сразу стало тихо.

  Котёночкина от неожиданности перестала плакать и икать. Григорий Георгиевич – рассуждать о гаремах и литературе. А Аарон рукой указал на банкетку, обитую иранским шёлком, и Котёночкина покорно села на край. А как иначе? Столько властности было в этом жесте, это если не брать в расчёт взгляд, в глаза Абалденного Лиля смотреть боялась.

  – Что происходит? – Аарон нависал над несчастной ассистенткой и прожигал её макушку взглядом, кажется, там уже загорелось, уши так точно пылали огнём, как и щёки.

  – Я не хочу в гарем, не хочу в рабство, сексуальное… – тихо-тихо, себе под нос, пробурчала обречённая.

  – Изо всех сил пытаюсь уловить связь, – ответил Аарон Абалденный.

  – Вы же в этом Бохое продадите меня какому-нибудь шейху или султану, или в бордель на границе Египта и Израиля.

  – На. Бохое. На. Это остров, – ответил работорговец. – И там нет шейхов, это Филлипинские острова, Юго-Восточная Азия. И, Лилия Михайловна, я не собираюсь вас… продавать, – тут Аарона передёрнуло, словно ему сунули под нос жабу с предложением сожрать её живьём.

  – Откуда я могу знать, что есть на Бохое, я вообще в работорговле не компетентна, – вздохнула Лилия Котёночкина.

  Что ж, по географии в школе у неё была твёрдая «три», пришло время признаться в этом. А по туроператорам изучать родную планету у Котёночкиной не было средств – то одно, то другое, деньги и расходились. Покупала корм в приют для бездомных животных, в Инстаграме постоянно просили помощи для лечения больных детей. А в этом месяце Измаил Иннокентьевич получил серьёзное ранение в боях за сердце дамы, ему даже переливание крови делали, и всё за Лилин счёт. В общем, географию Лилия Михайловна Котёночкина не знала.

  – Цветы она знала по шляпкам, животных по горжеткам, – кажется, кого-то процитировал Аарон Эрнестович, Лиля не была уверена. На неё вообще напала тотальная неуверенность.

  Девушка вздохнула, соглашаясь. Уточнять, что у неё нет ни шляпки, ни горжетки, она не рискнула.

  – Хо-ро-шо, – проговорил Аарон Эрнестович. – Лилия, – он остановился на имени, проигнорировав фамилию, что немного пугало и дезориентировало. – Куда бы вы хотели отправиться в свадебное путешествие?

  – Туда, откуда я смогу вернуться сама, в любой момент времени, – подумав минут десять сообщила Лиля. – Геленджик, например.

  – «Гелен» что? – Аарон уставился на сжавшуюся в малюсенький комочек Котёночкину.