Ты объявил себя великим человеком, …а вспомнил бы ты свое и отца своего величие в Алексине: такие там в станицах езжали, а ты в станице у Пенинского был чуть ли не в псарях с собаками, а предки твои у ростовских архиепископов служили. И мы не запираемся, что ты у нас в приближенье был; и ради приближенья твоего тысячи две рублей дадим, а до сих пор такие и по пятьдесят рублей бывали.

А сто тысяч выкупа ни за кого, кроме государей, не берут, и не дают такого выкупа ни за кого, кроме государей. А если б ты объявил себя маленьким человеком, за то тебя бы в обмен Дивея не просили. Про Дивея хоть хан и говорит, что он человек маленький, да не хочет взять за тебя ста тысяч рублей вместо Дивея: Дивей ему ста тысяч рублей дороже; за сына Дивеева он дочь свою выдал; а нагайский князь и мурзы – все ему братья.

У Дивея своих таких полно было, как ты, Вася. Кроме как на князя Семена Пункова не на кого было менять Дивея; разве что, если бы надо было доставать князя Михайла Васильевича Глинского, можно было его выменять; а в нынешнее время некого на Дивея менять. Тебе, выйдя из плена, столько не привести татар и не захватить, сколько Дивей христиан пленит. И тебя ведь на Дивея выменять не на пользу христианству – во вред христианству: ты один свободен будешь да, приехав, лежать станешь из-за своего увечия, а Дивей, приехав, станет воевать, да несколько сот христиан получше тебя пленит. Какая в том будет польза?

Если ты обещал не по себе и ценил себя выше меры, как же можно столько дать? Мерять такой неправильной мерой – значит не пособить христианству, а разорить христианство. А если будет мена или выкуп по твоей мере, и мы тебя тогда пожалуем. Если же из гордости ты станешь против христианства, то Христос тебе противник!

__________

Упреждая вопросы – потом выкупил все-таки. За две тыщи. Но карьера "Васи" на этом закончилась – больше его фамилия в документах не встречается, и дальнейшая судьба неизвестна.

Начитавшись в Сети споров о Прибалтике, вспомнил, как Борис Годунов, принимая затравленных поляками беженцев из Лифляндии, утешал их, аки как отец родной:

"Добро пожаловать в нашу страну. Мы рады, что вы после столь долгого пути прибыли к нам в нашу царскую столицу Москву в добром здравии. Ваши бедствия и то, что вам пришлось бежать, покинув своих родных, и все оставить, мы принимаем близко к сердцу. Но не горюйте, мы дадим вам снова втрое больше того, что вы там имели. Вас, дворяне, мы сделаем князьями, а вас, мещане и дети служилых людей, – боярами.

И ваши латыши и кучера будут в нашей стране тоже свободными людьми".

Комментарии к всегдашнему статусу латышей на исторической родине нужны? Всегдашнему – потому что и на исходе XIX века Достоевский в «Преступлении и наказании» писал:

«Тяжело за двести рублей всю жизнь в гувернантках по губерниям шляться, но я все-таки знаю, что сестра моя скорее в негры пойдет к плантатору или в латыши к остзейскому немцу, чем оподлит дух свой и нравственное чувство …».

Действительно, во всех нынешних прибалтийских странах испокон веков всегда и всем рулили немцы. Именно они всегда занимали все более-менее приличные должности и места. Самые удачливые латыши и эсты – и впрямь в лучшем случае пребывали на должности кучера. А в подавляющем большинстве случаев – крестьяне или рыбаки какие. Вертикальная мобильность у них была, конечно, но тут вот какая закавыка – любой мало-мальски приподнявшийся латыш тут же становился немцем. Чтобы не отрываться от коллектива.