Она громко высморкалась.

– А я с-с-своему отомстила! – Фирелла мечтательно закатила глаза, видимо, предаваясь сладким воспоминаниям. – До сих пор при виде любой особы женского пола вздрагивает.

– Да что ты?! – изумилась я. – Расскажи!

– Да, интересно! – хором поддержали остальные «девчонки». Да так горячо, что стало абсолютно ясно – тему я нащупала невероятно актуальную и болезненную.

И пошло-поехало! Каждая высказалась! У каждой нашёлся свой собственный козёл среди магической братии, а то и не один! Теперь несло всех!

Мужики по-тихому слиняли, стараясь не привлекать внимания разгорячённых женщин, которые прямо сейчас объединились в своей ненависти ко всем, кто хоть немного напоминал им обидчиков.

А мы… продолжили сидеть!

И, кажется, входили во вкус.

В какой момент на столах появилось бурлящее ядовито-зелёное зелье в бокалах? Не знаю… но я как-то по инерции вместе с остальными глотнула… ух! В мозгу будто бомба взорвалась. Тело стало лёгким-лёгким… И почему я решила, что женщины тут страшные? Вон они какие красотки! Как их могли бросить?!

Эх, бабоньки, хорошо сидим…

В свою комнату я явилась ближе к утру.

Адский Жаб то ли не спал, то ли проснулся от нашего нескладного хорового пения (в какой-то момент мы с девчонками начали петь жалостливые песни про любовь). Он сидел на кровати и не мигая смотрел на меня. Чёрных пятен на стенах заметно прибавилось.

Сейчас я смотрела на своего соседа совсем другими глазами.

– А знаешь, внешность для мужика не главное! – задушевно заявила я ему, замирая напротив и тыча в него пальцем. Язык заплетался. – Главное же что? Главное – душа что б прекрасная была! Не боись, я тебя никому в обиду не дам! А то что они там о себе возомнили?! Ты, может, принц вовсе заколдованный! Тебя принцесса поцелует и превратит из жабы в красавца невиданного! А они там все от зависти позеленеют и сами слизью… ик… покроются!

Он обалдел, конечно, знатно. Поэтому, надо думать, сидел и не перебивал меня. А я тем временем увлекалась всё больше.

– Хотя и принцессы – бабы гадкие. Вот где её носит, козу такую?! Её тут вон какой мужик ждёт! Думает, мы замену ей не найдём быстренько! И кроме неё найдётся, кому поцеловать. Вот я щас… щас я… сама щас всё сделаю!

Я наклонилась и смачно чмокнула его в длинный безгубый рот.

Жаб аж хрюкнул от удивления. У него внутри всё заклокотало, а потом… жабья кожа лопнула на затылке и начала сползать!

Я аж чуть на спину от такого зрелища не завалилась! Ладно, успела за спинку кровати схватиться.

Это что, глюки?! Не стоило то зелье на голодный желудок пить… Я ведь и вовсе ярая противница всяческих таких зелий. Алкоголь вот вообще не пью и презираю всей душой! И не зря, ох не зря…

Кожа с влажным чавком осела на постели, а потом полыхнула зелёным пламенем и исчезла.

А под ней обнаружился…

– П-принц? – опешив, прошептала я, озадаченно изучая здоровенного детину (его мамаша, кажется, когда-то согрешила с великаном!) с круглым веснушчатым лицом, широким вздёрнутым носом, глубоко посаженными глазками и крупными, редкими, неровными зубами, выпирающими из-под губы. Взлохмаченные рыжие волосы на макушке напоминали парик жуткого клоуна.

М-да, кажется, Жаб из него был симпатичнее…

Я изумлённо икнула и попятилась к своей кровати, пока он ощупывал себя и, похоже, плакал от счастья.

Мне вспомнились слова Пырща о том, что никто, кроме ведьмы, не знал, как проклятие снять. А ведьма-то, похоже, с чувством юмора была…

Под колени меня подсекла моя кровать. Не удержавшись, я свалилась на неё прямо в одежде. Видимо, отключилась ещё в полёте.