Мне вдруг стало ужасно не по себе, и нехорошие мысли тут же полезли в голову. Мало ли что мог задумать инспектор, имеющий большой опыт общения с бессмертными демоницами. Каким образом Сэйн добивался согласия на продолжение своего рода у предшествующих мне шестерых бессмертных, оставалось только гадать. Уговорами? Обещаниями? Грубой силой? Искусным обманом? Или, может, демоницы были настолько безрассудны, что соглашались рискнуть своими жизнями, поддавшись демоническому обаянию и мечтам о сильном и могущественном правителе? Но так или иначе мне стоит проявлять осторожность при общении с Сэйном, чтобы не стать седьмой… мертвой бессмертной.

– Сэйн пришел разбудить молодую кьяни, – объяснил демон причину своего столь внезапного появления, при этом с нескрываемым интересом наблюдая, как я судорожно прижимаю к своей обнаженной груди полупрозрачное одеяло. Туника с вечера осталась лежать в гостиной, а форма демониц в гнезде не предполагала ношения хоть какого-нибудь бюстгальтера или куска ткани вместо него. Дополнительную одежду, как и нижнее белье, демоницы ткали сами из магических нитей древа Вивьен в садовой аллее у восточных скал гнезда. – Нэн не смогла зайти в твои покои из-за блокирующих рун на двери, поэтому Сэйну пришлось идти за спящей кьяни самому. Кьяни не знала, – вопросил инспектор подчеркнуто нейтрально: – что приближенные демоницы не закрывают свои покои в замке?

– Мне об этом никто не говорил, – честно ответила я, но перспектива спать с распахнутыми дверями, мол – «заходите, кто хотите, и жрите меня, жрите!» – что-то совсем не устраивала. А помня об Регхаре и ревнивых демоницах, лучше лишний раз перестраховаться, чем потом проснуться в межмирье или не проснуться вообще. – И если вы не возражаете, Сэйн, – осторожно настояла на своем, – то я и впредь буду блокировать двери… во избежание всяких неприятностей.

Потому как эти самые неприятности поджидают за каждым углом и в предвкушении очередной гадости потирают потные ладошки.

– Кьяни вольна сама решать, закрывать ей двери на ночь или нет, Сэйн принуждать не будет.

– Спасибо, – поблагодарила я.

– Благодарности не к месту, кьяни. В отличие от тебя, все приближенные демоницы верны своему хозяину, – промолвил стихийник с упреком, – поэтому намеренно не блокируют покои, они надеются, что хозяин зайдет к одной из них ночью, дабы утолить плотские инстинкты. Утолять подобного рода инстинкты таким демонам, как Сэйн, необходимо постоянно, в первую очередь для того, чтобы в совершенстве контролировать магию и стихийные силы. Кьяни следует брать пример с остальных демониц, – наставления инспектора прозвучали как форменное издевательство, – кьяни следует научиться уважать своего хозяина и его потребности, поскольку от хозяина зависят жизнь всех демонов в гнезде и многих в Цэрбесе.

Ага! Да щас! Демоницы с утолением плотских… б-р-р… инстинктов справляются и без моей помощи.

– И часто хозяин заходит к демоницам ночью? – не то чтобы интересно… хотя нет, все же интересно.

– Когда ему не спится одному, – поведали мне предельно искренне.

– И сегодня вам видимо не спится, да? – мрачно предположила я, на что Сэйн неоднозначно улыбнулся. В полутьме сверкнули его острые клыки.

– Видимо, – ответил он спокойно.

Но ответ его мне что-то не понравился, как и предвкушающий взгляд, потому как предвкушал он в эту ночь, судя по всему, исключительно меня. Я машинально прижала одеяло к груди крепче, в то время как змеиные глазищи, обращенные на меня, все сильнее и сильнее разгорались странным интересом. Не вожделением и не страстью, которые заиграли бы в глазах любого другого мужчины при виде обнаженной женщины… вовсе нет. Интерес Сэйна был прикован именно к моим действиям и к желанию скрыться от его взора. Но оно и понятно. Другие-то демоницы, небось, наоборот, стараются как можно скорее стащить с себя все одеяния и предстать перед инспектором в обнаженном виде.