Анюту я нашел на кухне, она разбирала посудомойку, придирчиво осматривала тарелки и расставляла их на полки. Едва не забыв, зачем пришел, я снова залюбовался ее фигуркой. И снова она меня удивила – словно почувствовав мое присутствие, оглянулась. Но испуга в глазах уже не было.
Передав просьбу отца, я поднялся наверх, стараясь не расплескать то теплое состояние, которое неизменно возникало, когда я видел эту невозможно притягательную домашнюю фею.
Хотя одного взгляда на будущего партнера хватило, чтоб волшебство растворилось. Моя интуиция просто побагровела от натуги, сигналя, что это плохой человек, редиска, и как оказалось, она опять была права.
Откормленный, сытый боров с маленькими изюминками хитрых глаз. На голове обширная гладкая поляна, окруженная чахлой седеющей растительностью, которую хозяин не осмелится убрать совсем. И что самое неприятное в нем – маленькие черные усишки, делавшие его похожим на таракана.
- Знакомься, Игорь, мой сын, Тимофей, - представил меня по правилам этикета старшему по возрасту и уже находящемуся в помещении гостю папенька. Однако тот не соизволил вынуть свой зад из объятий кресла и встать, раз уж мы будущие партнеры. Поэтому у меня и создалось впечатление, что сейчас я должен буду влезть на табурет и прочитать стишок.
Однако неприятности на этом не закончились.
Вошла Анюта с дымящимися чашками кофе и вазочкой с какими-то плюшками. Поставив чашку перед отцом, она зашла с другого края столика и только собралась поставить чашку перед гостем, как тот, попутав берега, смачно шлепнул ее по заднице.
- Ого, Матюха! Какая сладкая у тебя курочка! Отпустишь покататься со мной?!
Я просто физически почувствовал Анин вдох, будто она приготовилась нырнуть в холодную воду, и поймал ее взгляд бешеной кошки. Это окончательно меня вздернуло, и я уже подхватился было, чтоб врезать между его мелких похабных изюминок, но не успел...
Она вздрогнула всем телом и покачнулась, в результате чего две чашки – моя и тараканова оказались у него на том месте, на котором, очевидно, он и приглашал прокатиться.
Таракан подскочил, бешено вращая изюминами. По части матов, которые вылетали из него, как из пулемета Калашникова, он обогнал бы всех портовых грузчиков мира. Я подорвался из своего кресла, чтобы в случае необходимости стать живым щитом для Анюты. Однако она опять справилась сама, погасив ярость своим оглушающим воплем.
- Ой, простите ради Бога! – и две руки сложенные в молитвенном жесте. – Ой, простите! О Боже, что я наделала!
Ее отчаянный визг произвел нужное впечатление. Матвей Тимофеевич поспешил к пострадавшему, очевидно, желая дать дельный совет по ликвидации последствий. Сам таракан, видимо, обрадовался тому, что так вышло – ибо ночной вояж с придурочной служанкой мог бы обернуться еще худшими последствиями.
- Игорь, бегом в душ, под холодную воду, потом я тебе дам одежду, а эта негодница отвезет в химчистку. Анна! Не ори так, будто это на тебя поднос опрокинули!
- Я сейчас все уберу!
- И химчистка за твой счет! В наказание!
- Да, конечно, Матвей Тимофеевич! Я так виновата!
Благо ванная комната находилась на этаже рядом, и сопровождение Распопову не понадобилось.
Отец, проводив его до двери, вернулся и окинул тяжелым взглядом с ног до головы застывшую с прижатыми к груди руками Анюту. Ее поза выражала самое искреннее сожаление и едва ли не вселенскую скорбь.
- Я сейчас все уберу.
Я рухнул на кресло и уткнулся лицом в ладони, отчаянно сдерживая рвущийся ржач. Приступы смеха меня буквально душили, и чтоб не задохнуться и хоть как- то сбросить напряжение, я просто закашлялся.