Стряхнув наваждение, я вспомнил, для чего застрял на лестнице, однако флиртовать расхотелось совершенно. Мысли о настоящем и ненастоящем выбили из колеи. Развалившийся было на время тяжелый обруч проблем, снова материализовался и плотно обхватил душу.

       Похоже, сейчас не получится подарить пряник Нике. Стало еще гаже – не хочется называть ее так. И жаль, что нет вариантов уничижительно- неуважительных. Света- Светка, Маша- Машка. Ника – Никотинка? Она ведь как никотин, въедается в легкие, и, судя по всему, отец пристрастился.

     Однако Никотинка сама дала повод получить кнуто-пряник. Я уже собрался зайти в дом, как она меня окликнула.

      Тот же капризно- соблазнительный тон.

    - Ти-и-им! Принеси, пожалуйста сока, ты же все равно мимо столовой идешь! Так пить хочется! – при этом она подтянула колени и грациозно закинула одну ногу на другую. Соответственно включился рефлекс собаки Павлова – если ноги в бикини перемещаются, значит, можно увидеть и кое-что интересное как раз между ними. Чертовы ж инстинкты! Естественно, я проследил за всем процессом! Любому мужику интересно увидеть – что там. Природа!

      Ладно, считай, поймала!

     Разворачиваюсь, убираю футболку с плеча и почти нависнув над ней , даю возможность рассмотреть себя поближе, дать почувствовать запах разгоряченного самца.

       Плюхаюсь на соседний шезлонг и начинаю воспитательный процесс.

       - Нет, детка, это ты мне принеси сока, а заодно и себе, и я раскрою тебе тайну.

    - И чем же ты меня хочешь удивить?- Никотинка приподнимается на локтях и выпячивает грудь, притягивая этим кошачьим изгибом взгляд. Соблазнительная поза, не отнять.

       - Ну ты же хочешь стать мадам Барковской? – придавливаю взглядом и безошибочно считываю алчный блеск, мелькнувший в ее лживо невинных глазках. – Я, конечно, не в восторге от развода родителей, но уж больно хочется сделать тебя послушной девочкой.

      Все, как-то получилось без долгих подкатов и расшаркиваний – раскрыл карты и предстал таким откровенно безнравственным мудаком, собирающимся трахать жену своего отца. Хах, наживку заглотнула, губки облизала и не поняла, что самое большее, чего я хочу – это чтоб она послушалась, когда я скажу: «Пошла на хрен из моего дома!»

     Но ей об этом знать не нужно.

9. Глава 9

    Вопросительно вздергивается бровь, и снисходительно – кокетливый взгляд прогуливается по моему торсу.

     - Если я правильно тебя поняла, ты считаешь, что я буду спать с тобой, наставляя рога твоему отцу? Ты зарываешься! И ошибаешься! Я очень многим обязана Матвею!

    - Детка, я не считаю, я знаю, - не совсем вежливо перебиваю поток пафоса и вариантов «Я не такая». - К тому же не нужно использовать  такие вульгарные обороты. Всегда ведь можно найти обтекаемые определения. Скажем, на время моего пребывания в Москве ты помогаешь экономить семейный бюджет, чтобы я не спускал деньги в клубах и на других женщин, - дарю ей свой фирменный убойный взгляд, от которого еще никто не убегал и нагло улыбаюсь. – Но если узнаю, что ты еще кому-нибудь свои прелести показываешь, тебе несдобровать, - добавляю во взгляд свинцовую тяжесть.

     Опять раскачиваю эмоции с плюса на минус – испуганно вздрагивает, будто поймал ее с поличным, однако лицо держит.

       - Я люблю твоего отца!

       - Одно другому не мешает, беги за соком, иначе так и умрешь, секрета не узнав и замужем не побывав, - как цыганка, намеренно пугаю и удовлетворенно потягиваюсь.

        На лице Никотинки мелькнула растерянность, и она молча поднялась с шезлонга. Сбитая с толку, пираньюшка крутнула задом и поплыла за соком.