– Я начал расследование… – он слегка поменял позу, разворачиваясь ко мне, закидывая ногу на ногу и обращая на меня внимание.

Лорд замолчал, смотря на меня изучающе, взгляд заскользил по лицу, не останавливаясь на глазах, но задержался на губах. Потом прошелся по груди и окончательно замер на животе. Его губы на секунду дрогнули, но потом Альберт вскочил и, пройдя быстрым шагом мимо меня, сел в кресло у камина ко мне спиной.

Чудит барин…

– Кто настоящий отец ребенка? Почему маг не смог это определить? – снова спросил он, словно пытаясь уличить меня во лжи.

– Король! – твердо заявила я, хотя внутри все сжалось от страха.

– Это ложь, королевский лекарь и маг не смогли подтвердить ваше заявление. И пол ребенка они тоже не выяснили, – его голос стал ледяным, а взгляд острым, как кинжал.

Я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Казалось, он пытается отгородиться от меня, словно боится, что я могу причинить ему боль. Но зачем? Чтобы не убить меня в гневе? Или есть другая причина?

Я промолчала, не зная, что сказать. Может, и был кто-то еще, но я не помнила этого. Как и встреч с самим королем. Все было как в тумане, словно кто-то стер мне память.

– Как вы оказались в моей постели? – спросил он, глядя мне прямо в глаза.

– Не знаю, – ответила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Могу точно сказать, что не помню этого, совсем.

– Чувствую, что вы не лжете, – вдруг сказал он, и в его голосе появились какие-то новые нотки. Они были похожи на рычание, но в то же время звучали бархатисто, словно он пытался скрыть свои эмоции. От этого у меня подкосились коленки, а сердце болезненно дрогнуло.

– Может, тогда отпустите? – тихо спросила я, надеясь на его милосердие.

– Приказ его величества – держать вас до родов в замке! – снова холодно ответил он, отвернувшись. – Мне же запрещено покидать само графство.

– Зачем меня здесь держать? – не удержалась я от вопроса.

– А куда вы пойдете? – он наконец-то посмотрел на меня, и в его глазах мелькнула тень усталости. – Король желает знать, чьего ребенка вы носите. Если вы сбежите, то меня казнят.

– А если я умру, замученная работой? – не выдержав, психанула я.

– Всем участникам этой истории станет легче, – ответил он, и его лицо потемнело. Он отвернулся, словно не хотел видеть моих слез.

– И вам? – прошептала я, чувствуя, как голос предательски дрогнул.

Он молчал, и это было страшнее любых слов. Он не хотел меня видеть, не хотел разговаривать. Он просто выполнял свой долг, как солдат, верный приказу. И от этого становилось еще больнее.

Я тихо вышла из гостиной, поплелась в свою комнату, села на стул и, прикрыв лицо ладонями, снова заплакала. Почему от его молчания мне стало больно, словно от пощечины?..

Что происходит?..

Получалось, что даже если ребенок от короля, бастард никому не нужен. Тем более, что, возможно, королева ждет ребенка?..

«Бастард никому не нужен,» – снова и снова проносилось в голове. Эти слова, произнесенные холодным, равнодушным голосом Альберта, эхом раздавались в стенах замка. Но разве сестра не говорила, что королева бесплодна? Или я что-то упустила?

От этих мыслей становилось только больнее. В груди будто застрял тяжелый камень, мешающий дышать. Я пыталась убедить себя, что это просто фантазия, но внутри все кричало: «Нет, это не правда!»

Очнулась я от стука двери.

– Уборка гостевых комнат! – крикнула в коридоре Мирт. Я, вытерев слезы, направилась в прачечную. Умылась, вытерла лицо и, взяв приготовленные принадлежности, поплелась в холл.

В замке царила тишина, нарушаемая лишь отдаленными звуками шагов и редким скрипом половиц. Лучи света, пробивающиеся сквозь узкие окна, создавали причудливые узоры на каменном полу.