Первое, что Гордей сделал после официального уведомления о принятии его на работу, – забронировал на всю ночь ложу в этом клубе. Достойные победы надо достойно отмечать. Потом съездил в ателье и заказал себе костюм-тройку. Роскошного темно-синего цвета. Обновка обошлась Гордею в кругленькую сумму. Но по-другому нельзя: хочешь зарабатывать деньги – будь добр тратить деньги.

Сегодня он был один. С друзьями-приятелями свой триумф он отметит позже. Сегодня его день, сегодня все для него любимого!

– Не скучно вискарь в одиночестве пить?

Гордей вздрогнул и обернулся на голос. Бегло осмотрел незаметно подкравшуюся к нему незваную гостью. Высокая стройная девушка с белокурыми вьющимися волосами ниже пояса. Легкомысленный белый топ, заканчивающийся выше пупка и выставляющий на обозрение плоский животик. Обтягивающие, слегка расклешенные брючки, каблуки, на которых лампочки можно было бы менять без стремянки. В отличие от «клубных чаек», проводящих в увеселительных заведениях большую часть суток, у гостьи был здоровый цвет лица и отсутствовали характерные черные круги под глазами, которые не замажешь никакой косметикой. Скорее всего ему нанесла визит не жадная до сиюминутной халявы «чайка», а самая настоящая «акула», охотящаяся на богатенькую дичь с дальним прицелом. Да и лишней застенчивостью девушка не страдала: прихватив со столика пустой бокал, она наполнила его янтарным односолодовым. И, ехидно улыбнувшись Гордею, опустила в бокал язычок, попробовав благородный напиток.

– Не скучно… но от компании не откажусь, – вернув улыбку, ответил Гордей.

Хороша, ух хороша, чертовка! Хотя по планам у него намечался одинокий вечер, но профессиональный брокер должен уметь оперативно менять планы под давлением внешних обстоятельств. А давление тут было о-го-го! Из топа миру являлся минимум третий размер и давил, ох как давил на психику.

Ко всему прочему девушка, представившаяся Яной, была далеко не глупа и имела тонкое чувство юмора. Гордей ни на секунду не пожалел, что пригласил ее за свой столик. Общение развивалось легко и стремительно. Уже через полчаса он готов был задать сакральный вопрос: «К тебе или ко мне?» Но у «охотницы» были свои планы на вечер.

– Знаешь, – перестав обворожительно хохотать над очередной шуткой, заявила Яна, – мне надо будет отъехать на часок. Срочные дела.

– Какие дела? – обескураженно спросил Гордей, не привыкший получать отказы.

– Я же говорю – срочные. И очень важные.

– Но мы же только…

– И обязательно продолжим наше знакомство. – Яна взяла салфетку, достала из сумочки карандаш для глаз и что-то на ней быстро набросала: – Держи, мой контакт. Созвонимся через час.

– Супер! – Гордей взял в руки салфетку и на автомате посмотрел на написанное. – Погоди, это не цифры…

И не буквы. Надпись на салфетке больше всего напоминала какой-то орнамент. Сложные завитушки переходили одна в другую. Взгляд сам бежал по их затейливым линиям, все больше запутываясь в нарисованном лабиринте. Гордей хотел спросить у Яны, что это еще за шуточка, но не мог оторвать от символов глаз. В голове внезапно сильно зашумело, гремящая в клубе музыка слилась в один протяжный вой. Резко потемнело, Гордей перестал различать даже поверхность столешницы, зато непонятные символы начали светиться ядовито-синим пламенем.

«Наркотик?! Эта тварь мне подсыпала…» – Сознание выдало обрывок мысли и угасло.

«Подсыпала! Подсыпала! Подсыпала!» – били барабаны в голове. «Отравила! Отравила! Отравила!» – отвечали им трещотки. А по спине расползался холод. Такой вполне обычный себе, ни разу не галлюциногенный, холод. Как будто лежишь на голом полу и забыл закрыть в доме окно.