После обеда Роза прекращала работать и смотрела свою любимую мыльную оперу. Мэйкон этого не понимал. Зачем тратить время на подобную чушь?

– Там есть одна обворожительная злодейка, – объясняла Роза.

– В жизни и так полно злодеев, – говорил Мэйкон.

– Да, но не обворожительных.

– Уж это точно.

– Тут, понимаешь, все как на ладони. Сразу ясно, кому нельзя доверять.

Роза смотрела сериал и вслух общалась с персонажами. В столовой Мэйкон слышал ее голос.

– На кой ляд ты ему сдалась, милашка, – говорила Роза в абсолютно несвойственной ей манере. – Погоди, сама все поймешь. Ха-ха!

Пошла реклама, но сестра завороженно пялилась в экран. Мэйкон работал над главой «Попытка поспать в Англии» и вяло долбил по клавишам.

Звякнул дверной звонок, но Роза не откликнулась. Эдвард зашелся лаем, царапнул дверь, подбежал к Мэйкону и кинулся обратно в прихожую.

– Роза! – крикнул Мэйкон. Ответа не было. Наконец Мэйкон встал, подвесился на костыли и, стараясь не шуметь, поскакал к двери.

Взгляд сквозь тюлевую занавеску сообщил, что это не Сара. Мэйкон приоткрыл дверь и высунул голову:

– Да?

Приехал его сосед Гарнер Болт, костлявый тщедушный старикашка, сколотивший состояние на чистящих средствах. Он увидел Мэйкона, и все морщины на его подвижном заостренном лице загнулись кверху.

– Вот вы где! – Из-за лая вконец обезумевшего Эдварда его было почти не слышно.

– В чем дело, Гарнер? – спросил Мэйкон.

– Мы испугались, что вы померли.

– Вот как?

Мэйкон цапнул Эдварда за ошейник, но промазал.

– На лужайке куча газет, под дверью почта – уж не знали, что и думать.

– Да, я хотел послать сестру забрать корреспонденцию. Я, понимаете ли, ногу сломал.

– Ох ты, как же это?

– Долгая история. – Мэйкон неохотно отступил в сторону: – Ну ладно, входите.

Гарнер снял бейсболку с логотипом «Краски Шервин-Уильямс». Он был в коричневом пиджаке, от старости залоснившемся, и комбинезоне, на ляжках вытертом до белизны. Гарнер перешагнул порог, шарахнулся от собаки и закрыл дверь. Теперь Эдвард заскулил.

– У меня машина забита вашей почтой, – сказал Гарнер. – Бренда говорит, отвези его сестре и справься о нем. И подруге вашей я обещал разузнать.

– Какой подруге?

– Дамочке в бриджах.

– Не знаю никакой дамочки в бриджах, – сказал Мэйкон. Он даже не знал, что бриджи еще существуют.

– Она стояла на вашем крыльце, дергала дверную ручку и кричала: «Мэйкон, вы дома?» Такая худышка, лохматая. Лет двадцати пяти, где-то так.

– Не представляю, кто это.

– Ладони этак ширмочкой сделала и зырила сквозь стекло.

– Кто же это мог быть?

– Чуть не сковырнулась с крыльца, пока спускалась на высоченных каблучищах.

– Собачница! – догадался Мэйкон. – Господи!

– Молодуха, да?

– Я с ней едва знаком.

– Прошла к черному ходу и опять зовет: Мэйкон, Мэйкон!

– Я ее видел-то два раза.

– Это она сказала мне про воротца.

– Про что?

– Ну, воротца у подвала, где все стекла побиты. Осень придет, включится отопление. Расход тепла и прочего.

– А, да. Наверное.

– Мы подумали, к вам воры залезли или еще что.

Мэйкон провел его в столовую.

– Понимаете, как вышло: я сломал ногу и решил пожить у родных, пока не оправлюсь.

– Мы не видели «скорой» и ничего такого.

– Я позвонил сестре.

– Она у вас врач?

– Нет, чтоб приехала и отвезла меня в травмпункт.

– Когда Бренда оступилась на лестнице и сломала бедро, она вызвала «скорую», – сказал Гарнер.

– А я вот вызвал сестру.

– Нет, Бренда вызвала «скорую».

Разговор, похоже, забуксовал.

– Я думаю, надо уведомить почту насчет моей корреспонденции, – вырулил Мэйкон, опускаясь в кресло.

Гарнер подтянул к себе другое кресло и сел в него, не расставаясь с бейсболкой.