- Да, были, - Ренцо чуть потрепал девочку по волосам, и она засмеялась. – Мама твоя где?

- Мама отдыхает. У нее всегда так много дел! А ты что мне привез?

- Сейчас… - Ренцо перехватил ее одной рукой, а другой полез в карман, достал деревянную лисичку. – Вот, держи. У меня для тебя еще подарки есть, но привезут завтра, вместе с остальными вещами.

- Ух ты, какая! – Виола очень честно обрадовалась, стала разглядывать лисичку со всех сторон. – Как живая! Папа, а это ты сам сделал, да? А я у Кикко видела деревянных драконов, но он их прячет!

- Ну, Кикко, наверно, уже большой, он не играет с такими игрушками.

- Ренцо!

Дверь приоткрылась и на пороге появилась женщина.

Не радость в ее голосе, а, скорее, такое требовательное приветствие, желание немедленно обратить внимание на себя.

Молодая, красивая… ей, наверно, около тридцати, или чуть меньше, она старше Мэй, конечно, но куда моложе своего мужа. Роскошная. Было в ней что-то по-настоящему женственное, мягкое и одновременно изящное, почти непередаваемое, что Мэй слегка уколола зависть. Королева. И даже волосы, цвета спелой пшеницы, уложены, словно корона, вокруг головы.

Она окинула Ренцо взглядом свысока, неторопливо спустилась по мраморным ступеням.

- Лене… - Ренцо поставил Виолу на землю, шагнул вперед.

- Мы ждали тебя завтра, - сказала женщина. Все еще стояла на две ступеньки выше. – Уже так поздно.

- Ты ждала? – сарказм в его голосе. – Я решил не затягивать, раз уж ты совсем заждалась.

Она улыбнулась, все так же снисходительно, шагнула еще на одну ступеньку к нему, потянулась, поцеловала в щеку.

- Я так рада, дорогой, - в ее голосе едкая насмешка.

- Не так, - он сгреб ее в объятья, прижимая к себе, жадно поцеловал в губы. Только вот радости и нежности в этом не было ни капли. Мэй подумала, что так, наверно, целуют шлюх – по-хозяйски, властно, с одним только желанием получить свое.

Лене не сопротивлялась, но и не пыталась обнять в ответ, с чувством неизбежности.

- Пойдем в дом? – сказала она, когда Ренцо закончил и отпустил ее.

- Сейчас.

Он обернулся, вернулся, подойдя ближе к Мэй.

- Гильем! – велел он. – Подыщи сеньорите подходящую комнату, сделай все, как я тебя просил.

- Да, сеньор, - Гильем кивнул, поглядывая на Мэй с опаской.

«Сеньориту»?

- Что это за девка? – грубо поинтересовалась Лене.

- Заложница, - бросил Ренцо через плечо, не оборачиваясь. - Гильдия проследит за ней.

- Так и отдай ее Гильдии! Мне не нужна дикая джийнарка в доме.

- Это мой дом.

Ренцо умел говорить, почти не повышая голоса, но так резко и жестко, что не оставалось сомнений – будет так, как он сказал.

Он говорил для жены, но смотрел Мэй в глаза. И в его глазах была только усталость.

- Ничего не бойся, - тихо по-джийнарски сказал он. – Если что-то не так, ты сразу говори Гильему, а он передаст мне. Хорошо? И отдыхай.

- Хорошо, - так же по-джийнарски сказала она.

Гильем провел ее в дом через боковой вход, не вслед за Ренцо, а другим путем. Дом  просто огромный, светлый, пол из лаорского мрамора, мягкие ковры, изящные вазы с цветами. Ничего излишнего, вычурного, хозяева не пытались произвести впечатление, у них и так было все, что только можно желать.

Мэй отвели небольшую комнату, удивительно уютную. Так, словно она гостья здесь, а не пленница. Но нет… все равно охрана у дверей – один из солдат, приехавших с ними, остался за дверью.

Ей принесли воды, умыться с дороги, принесли печенье, немного хлеба и сыра на ужин, молока… И домашнее илойское платье – переодеться. Молча, только осторожно улыбаясь. Здешние слуги, наверняка, думают, что она не знает языка.