Я осматриваю светлые комнаты и усмехаюсь, что Константинов назвал это “квартиркой”. Ну да, в футбол не поиграешь, только если в хоккей. Но уютно, не поспоришь. Я останавливаюсь в просторной гостиной с электрическим камином и замечаю настенные часы.

Уже третий час.

Черт.

Зря я заметила часы. А до этого зря услышала обрывки разговоров в доме и запомнила, что пресс-конференция бывшей жены Максима начнется в два.

— Вот пожалеешь же, — бурчу сама на себя, но беру пульт в руку. — Вот зря же.

Второй новостной канал уже транслирует нужную картинку. Сперва говорит юрист в сером дорогом костюме, но через минуту камера переключается на Ольгу. Она выглядит собранной и холодной, как музейная статуэтка. Что-то совершенное и в то же время неживое.

Я вглядываюсь в ее идеальные черты лица и удивляюсь, что посчитала нас похожими. Только цвет волос и сходится, да и тот, если верить Константинову, заслуга колориста, а не природы.

— Да, спасибо. — Ольга коротко кивает, когда слово передают ей. — Я бы хотела сделать короткое заявление, дополнив слова моего юриста.

Она двигает к себе стакан воды, о чем-то раздумывает и делает несколько глотков. Она откашливается и выпрямляется, из-за чего ее осанка становится строгой стрелой.

— Я хочу обратиться к Светлане, — неожиданно произносит Ольга. — Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Тебе приходится скрывать правду и изображать счастливую влюбленную пару. Хотя, может, ты еще не понимаешь, во что ввязалась. Не познакомилась с темной стороной его характера.

Я не знаю, куда себя деть, и ежусь от пронзительного взгляда Ольги, которым она смотрит в камеру.

Прямо мне в душу.

— Мой бывший муж, Максим Викторович Константинов, умеет быть разным. Я выходила замуж не за тирана, а за обаятельного мужчину с тонким чувством юмора и красивой улыбкой. И сильными руками, да. Он с легкостью может поднять на руки и пронести по красной ковровой дорожке. Только потом эти руки оставляли синяки на моем теле. И даже шрамы, которые я готова показать в суде. Я готова раздеться догола, чтобы доказать свою правду.

Упоминание недавней ковровой дорожки отдается внутри. Ведь это значит, что она тоже следит за новостями. Как я сейчас украдкой смотрю ее интервью, так и она видела мои фотографии. Может, даже то голосование на сайте попалось ей на глаза.

— Так или иначе, Светлана, я знаю одно: ты связана договором. Брачным или какой тебе подсунули его юристы. Ты сейчас так же слаба, как была я пять лет назад. Но я готова помочь тебе. Я хочу поговорить с тобой — в любом формате, в каком ты выберешь. С камерами или без, наедине или с адвокатами, только ничего не бойся. Я могу защитить тебя от него.

Ольга с вызовом смотрит на собравшихся журналистов и снова коротко кивает. Она прощается и первой выходит из-за стола.

Я же не понимаю, почему она так хочет встретиться со мной. Ее команда что-то придумала? Это подстава для Константинова? Или она уверена, что убедит меня при личной встрече? Она говорит правду?

Да нет, не может быть...

Какая сложная игра. Впрочем, чему удивляться, если в ней замешаны огромные деньги и мужское соперничество. Но мне неуютно от одной мысли, что мне предстоит исполнять в ней важную роль.

Я успеваю неплохо накрутить себя к вечеру, когда приезжает Константинов. Я рассматриваю многообразие готовых обедов в ресторанных коробках, которыми забит холодильник, но отвлекаюсь на звук замка. Оглядываюсь через плечо и вскоре вижу Константинова, который находит меня глазами через длинный коридор.

Он стягивает с плеч пиджак, бросает его на тумбу и идет ко мне.