Стоп.

Фотография случайно ложится обратной стороной, и моему взгляду открывается ровный почерк. Чьей-то рукой написано две строчки.

“Вам нужно поговорить с его бывшей женой без посторонних.

Я могу это устроить”.

Чуть ниже указан номер телефона.

6. Глава 6

Мне так и не возвращают мой телефон, хотя я несколько раз прошу то Инну, то других помощников привезти его из моей квартиры. Или позволить сестре передать его. Но нет, мне выдают новенький телефон и напоминают пункты договора, которые строго запрещают обсуждать с кем-либо отношения с Константиновым.

Сам Константинов уезжает на открытие детского фонда, после следует еще пара неотложных встреч, и в первый день я вижу будущего супруга лишь к вечеру. Ритуал с общей ночевкой, где я лежу в двух слоях одежды на кровати, а он спит на диване, повторяется. Я понимаю, что рано или поздно ему это надоест и он найдет способ скинуть чехлы со второй половины кровати, чтобы занять ее собственным телом, но сама звать его в постель не тороплюсь.

Я вообще стараюсь его не трогать. Я абстрагируюсь и раз за разом напоминаю себе, что это моя работа. Всего лишь должность, за которую мне платят хорошие деньги. Сестра говорит то же самое, когда мы переписываемся в чате или созваниваемся, она подбадривает меня и советует не смотреть новости. Она вот совершила необдуманную ошибку и в первый звонок разговаривала со мной дрожащим голосом.

— Он же нормальный, да? — выпытывала она, беспокоясь. — Без агрессии?

— Боже, Лизка. Что там про него говорят?

— А ты не видела?

— Когда? Вчера весь день была примерка, а сегодня мне кинули расписание в шесть утра. У меня через двадцать минут ораторское мастерство.

— Ох, — сестра шумно выдыхает, — другим человеком вернешься.

— Если вернусь, — я подшучиваю, но сестра не разделяет моего черного юмора. — Прости… Я тоже немного нервничаю, он нормальный, но я не привыкла к таким людям. Видно, что он другой. Из другой жизни.

Я понижаю голос, запоздало понимая, что в данный момент как раз нарушаю чертов договор. Я делаю не что иное, как обсуждаю отношения с Константиновым с другим человеком. Юристам же плевать на сестринскую связь, когда невозможно ничего утаить.

Мы с Лизкой привыкли держаться друг за друга, и плевать, что мы совершенно не похожи внешне. Где-то случился генетический сбой, ну или сбой супружеской верности, и я вышла светловолосой милашкой с большими глазами, а Лизка получила темные жесткие волосы и резковатые, а если говорить совсем честно, стервозные черты. Нас вечно забавляют общие фотографии, на которых мы смотримся как дети от разных браков.

— Да и потом, он мой босс, — добавляю, переходя на шепот. — А эти люди редко бывают приятными.

— Это даже смешно, Светик. Ты ушла с работы и стала кондитером, чтобы не терпеть офисные порядки. Помнишь, как ты жаловалась на Антонину Сергеевну? Она требовала блузки идеально белого цвета, — сестра звонко цокает языком, — и никакой слоновой кости или кремового! Я как вчера помню, как ты со слезами на глазах показывала мне блузку, которую она раскритиковала.

— Я прикладывала к ней лист бумаги для печати. Они были одного цвета, Лиза!

Да, было.

— Не думаю, что Константинов переплюнет Антонину Сергеевну, — подбадривает сестра. — Главное, чтобы не приставал.

Константинов не пристает. На второй день он задерживается в загородном доме и у нас случается семейный завтрак. Спокойный и молчаливый, я сперва нервничаю, как на экзамене, а потом вспоминаю его слова, что нам нужно привыкнуть друг к другу. Поэтому сижу и привыкаю.