Просыпаюсь от чего-то странного. Звук? Что-то треснуло?

Я тру глаза, понимая, что провалилась в сон по-настоящему, и совершенно потеряла счет времени.

Сколько уже на часах?

В этот момент раздается шорох! Совсем рядом… И следом с глухим щелчком загорается торшер, который стоит у стены. Я зажмуриваюсь, пережидаю пару секунд, привыкая к свету, и снова гляжу в ту же точку. Рядом с торшером находится высокий мужской силуэт. Он стоит спиной к лампочке, так что его лица не видно, но я могу оценить широченный разворот плеч и массивную фигуру.

— Выспались? — спрашивает мужчина.

Хотя это не просто мужчина, я моментально узнаю его голос и отрываю голову от подушки. Ладонь сама цепляется за спинку софы, я за мгновение подтягиваю себя наверх и оказываюсь в сидячем положении.

Марков.

Это Марков.

Сам Босс явился.

— Нет, не выспалась, — я встряхиваю головой. — Вы разбудили меня.

— Какая жалость, — тянет фальшиво.

— И давно вы здесь?

Он делает шаг в моем направлении и наступает на мои туфли. Те жалобно скрипят. Но Марков не тушуется, он наклоняется и цепляет их одной ладонью за каблуки. Он подходит к софе и садится рядом. Я же не могу оторвать взгляда от своих туфель, зажатых в мужской ладони. Этот жест почему-то кажется мне интимным. Словно он не обуви моей коснулся, а нижнего белья.

— Почему вы спите в кабинете, Полина? — баритон Маркова звучит иначе, глубже и вкрадчивее.

— А я трудоголик. Живу в офисе.

Я отодвигаюсь к краю, стараясь увеличить дистанцию между нашими телами. Вообще всё это очень странно. На грани позволительного. Сидеть в полумраке с малознакомым мужчиной, который к тому же обещал мне неприятности.

— И отдайте мои туфли, — я выставляю ладонь, которую нетерпеливо встряхиваю через секунду. — Станислав Олегович…

Он движется порывисто. Перекидывает ладонь и бросает туфли рядом со мной, но дотронуться до них не дает. Марков перехватывает мои пальцы, обжигая. От его касания по моей коже растекаются покалывающие импульсы. Я не понимаю, что на него нашло, и нерешительно дергаюсь. Только куда там?! В нем хватит уверенности на нас двоих, и еще на целый небоскреб останется. Он совершенно не сомневается, что может трогать девушку без разрешения.

— Я хочу перекупить вас, — выдыхает он мне в лицо. — Сколько вы стоите?

— Что?

— Сколько вам нужно заплатить, чтобы вы ушли от Ольги?

— Я же говорила вам, что тогда она найдет другого сотрудника. В этом нет смысла.

— Другого я тоже куплю.

— Ах, — его зашкаливающая самоуверенность вновь действует на меня. — Но я не хочу портить отношения с Ольгой Викторовной.

— А со мной?

— Они уже испорчены.

Марков чуть ослабляет хватку и мне удается вытянуть пальцы. Всего на пару сантиметров… Ведь он не отпускает меня, а всего лишь играется. Он кладет ладонь выше моего запястья и притягивает к себе. Я неуклюже падаю на его грудь, вдыхая морской аромат мужской туалетной воды.

И, кажется, это останавливает Маркова.

Не рассчитал силу?

Наконец, понял, что переходит границу?

Он замирает, а потом помогает мне сесть ровно. Я же пытаюсь осмыслить, что у него под рубашкой самая настоящая сталь.

— Я посмотрел ваше дело, Полина, — бросает Марков, поднимаясь на ноги. — Вы прибедняетесь, вас будет непросто заменить. Вы очень ценный сотрудник в фирме моей бывшей жены. Поэтому она и послала вас сюда.

Я молчу.

— Я дам вам один день, чтобы подумать. Если согласитесь перейти ко мне, напишите на листке сумму, которую хотите, и положите на мой стол. Я заплачу.

Он заплатит?

Для меня это звучит оскорбительно. Причем дело не в самой фразе, а в уверенности Маркова. Он буквально источает ее, словно знает со стопроцентной убежденностью, что я продамся.