— Я так понимаю, Ольга уже тут, — усмехается он.

Марков отходит в сторону, чтобы обойти меня. Он поправляет полы рубашки и начинает застегивать пуговицы. Я остаюсь стоять к нему спиной, чтобы не подглядывать. И так уже увидела лишнего. И так его косые мышцы, которые выпирают буквой V и ныряют под брюки, стоят перед глазами.

— Да, Ольга Викторовна послала меня, чтобы пригласить вас к себе.

— К себе? Это в тот кабинет, который вы захватили?

— Выбрала. Я его выбрала, Станислав Олегович. Вы же не думали, что я правда останусь работать в той кладовке, что вы мне показали?

— Я закончил. Можете перестать разглядывать стенку.

Я оборачиваюсь. Марков как раз защелкивает последнюю золотую запонку на манжете. Потом он снова подходит ко мне. Я успеваю забеспокоится, но он минует меня и заглядывает в комнату отдыха.

Он снимает с напольной вешалки пиджак темно-синего цвета и надевает его. Марков явно проще относится к офисному дресс-коду. Кроме пиджака и белой рубашки на нем потертые черные джинсы и темные лоферы. Если нужно подобрать одно слово, чтобы описать его стиль, это будет — расслабленность. А если два — дорогостоящая расслабленность.

— Она зла или предвкушает? — неожиданно спрашивает Марков.

Он оглядывает ко мне через плечо и смотрит так, словно правда верит, что я буду давать ему подсказки.

— Ладно, можно по-другому, — он усмехается. — На ней юбка или брюки? Или нет, на ней точно брючный костюм. Какого цвета? Зеленый?

Правильный ответ — темно-зеленый, но я молчу.

— Я его ненавижу, — добавляет Марков, не дождавшись моего ответа. — Единственный цвет, который меня раздражает.

Он оставляет галстук на перекладине. Верхнюю пуговицу на рубашке тоже не застегивает. Он возвращается в кабинет, но не проходит к столу, а останавливается рядом со мной.

— Я вот не помню, — произносит он задумчиво. — В том кабинете, который вы заняли… Там много тяжелых предметов? Я вчера не обратил внимания. А как-то хочется вернуться живым.

— Просто выполните требования Ольги Викторовны, и всё пройдет хорошо.

— О, да вы наивны, Полина.

Он грустно улыбается.

Потом смотрит на наручные часы и показывает жестом ладони, что можно идти.

— Ладно, пойдемте. Попробуем по-хорошему.

Его поведение удивляет меня. Мне радостно, что не пришлось тащить сюда тележку, на которой мне привезли груду документов из архивов. Я уже думала использовать ее, чтобы транспортировать Маркова к моей начальнице. Да, я была готова на самые решительные меры. А он согласился даже без угрозы насилия… Он вообще в этот момент выглядит как мужик, который сотню раз пробовал по-хорошему, а добился лишь зверской усталости и разочарования.

Мы вместе выходим в коридор.

Я держусь позади Маркова, отдавая ему первенство. Я с интересом наблюдаю за тем, как он двигается. Он предельно собран, словно ему предстоят переговоры на миллиарды рублей, и в то же время он кажется отстраненным.

Я тоже стараюсь выставить защитную преграду. Я не жду ничего хорошего от предстоящего разговора и надеюсь, что мне удастся переждать хотя бы его часть за дверью.

— Вы побледнели, — вдруг произносит Марков.

Он бросает на меня короткий взгляд, а затем толкает дверь кабинета.

Его неожиданная фраза сбивает меня с толку. Я прикладываю ладони к щекам и не могу понять, он сказал правду или пошутил.

— Доброе утро, — уверенный голос Маркова уже доносится из комнаты.

Я делаю вдох поглубже и тоже вхожу внутрь.

— У тебя новый охранник? — продолжает Марков. — У него имя есть или он только команды понимает?

Он проходит мимо стола и останавливается у окна, которое открывает вид на деловой центр. Ольга Викторовна остается на месте. Она отталкивается ножкой и поворачивается во вращающемся кресле в сторону бывшего супруга. И она буквально уничтожает его взглядом. В это мгновение мне становится ясно, что все ее гневные слова в его адрес не были преувеличением. Она на самом деле презирает его. Всем сердцем и со всем желанием испортить ему жизнь.