– Все в порядке? – Вопрос прозвучал одновременно с обеих сторон открывшейся двери внутреннего шлюза. После чего мы все, пересчитав друг друга взглядами, дружно облегченно выдохнули, хотя принимающая сторона тут же напряглась. Недостачи не обнаружилось, зато разведчики привели гостя.

Напряглись для порядка: на грозного пирата пожилой худощавый, интеллигентного вида мужчина не походил и вообще выглядел совершенно безобидно. Он молчал и разглядывал нас с умиротворенной улыбкой. Гость был одет в странный белый комбинезон, разукрашенный непонятными пиктограммами на груди, плечах и вокруг предплечий.

– Доброго вечера, сударь, – первой опомнилась тетя, а потом и мы с Ванькой выдали свое синхронное «здрасьте».

– Да, доброго! – Улыбка стала совсем блаженной, мы с братом ошарашенно переглянулись, но от кручения пальцем у виска удержались оба.

– Ада Таль, очень приятно познакомиться, – продолжила явно озадаченная тетя.

– Приятно, – откликнулся мужчина и закивал.

– Василич, дядь Борь, что вы с ним сделали? – громким шепотом уточнила я.

– Все хорошо, экспедиция проходит строго по плану, скоро уже будут конкретные результаты! – отчитался счастливый гость.

– Наговариваешь ты на нас, Аленушка! И пальцем не трогали, он такой и был, – тут же возразил Василич, а дядя Боря, как обычно, начал наводить порядок.

– Пойдемте переместимся в более удобное место, – скомандовал он. – Что мы в коридоре толчемся? В медотсек. Ада, осмотришь его? Вдруг это какой-то препарат, сбой или внушение и можно вернуть человека в реальность.

– Ох как я сомневаюсь, – качнула головой та. – Но отчего бы в самом деле не попробовать!

И мы двинулись обратно в только что покинутый отсек. Места там не так много – корабль маленький и малонаселенный, но поместиться должны были все.

Центр почти квадратного помещения занимал операционный агрегат – стол со спускающимися к нему с потолка приборами непонятного мне назначения. В медицинскую аппаратуру я своими шаловливыми ручками не лезла принципиально, следуя сугубо врачебному принципу «не навреди», хотя иногда все-таки приходилось помогать. Но по большей части с периферией и более-менее универсальными устройствами.

По левую и по правую руку располагались койки для пациентов, которые при необходимости могли выполнять функции анабиозных камер: если помочь человеку своими силами было невозможно, его полагалось загрузить туда до момента возвращения в цивилизацию. А прямо, напротив входа, располагался пульт управления всем этим хозяйством, включавший в себя также комплект приборов попроще (многие из которых можно было снять и использовать за пределами медотсека). Венчал всю эту красоту типичный шлем терминала, очень похожий на мой. Который, по счастью, покидал насиженное место только для периодических проверок: он предназначался для непосредственного управления операционным агрегатом и использовался в особенно тревожных случаях, а таких, тьфу-тьфу-тьфу, на этом корабле не происходило.

– Так что это за тип? – поинтересовалась тетя Ада, усаживая послушного пациента в отдельное кресло возле пульта и производя непонятные мне манипуляции с какими-то из приборов.

– Профессор Кузнецов, к вашим услугам, – неожиданно разумно отозвался тот. А потом в ответ на наши подозрительные взгляды добавил: – У нас все хорошо!

– Кажется, я начинаю ему завидовать, – задумчиво прокомментировал Василич.

– Это – единственный найденный нами обитатель исследовательской станции, – ответил капитан на заданный вопрос и бессильно развел руками. – В каком виде нашли, в таком и прихватили.