Я совершенно скисаю на кушетке. Даже не знаю, как во всем этом признаваться папе. Ведь он тоже переживает за целостной нашей компании, которая невозможна без моей доли.

– А вы уверены, что девушка сделала аборт? – вдруг тихо спрашивает врач.

– Да.

– Вы видели справку? Заключение врача после аборта? Снимок УЗИ? Саму девушку, в конце концов?

– Нет. Она почти сразу в Америку улетела, и больше я ее не видел.

– Она вполне могла не делать прерывания и спокойно родить за рубежом.

Смотрю на доктора в недоумении. А Айболит дело говорит. Ну а вдруг?! И что мне за Кудряшкиной в Америку чесать?! Да хоть на Марс! Я ради наследства на все пойду.

– А как узнать, был ли у нее аборт или нет? – с надеждой утопающего спрашиваю я.

– Поезжайте в ту клинику, куда отвозили ее, поинтересуйтесь. Пусть поднимут архив. Два года – не критичный срок, должны вспомнить.

– Доктор, вы – гений! Спасибо вам! – воспрянываю я духом.

– Лечение-то будете проходить? – хмыкает врач.

– Буду, буду, вот только потом! – я уже в дверях.

– Ну-ну, – откладывает мои анализы врач в дальний ящик.

Рустам

– Нин, просто посмотри по бумажкам, сделала Кудряшкина аборт или нет! – теряю я терпение.

Приехал в ту клинику, куда года два назад возил Кудряшкину для решения проблемы. Если бы я только знал, чем мне ее аборт обернется в будущем…

Врачиха как назло медленно щелкает мышью, потом роется в папках.

– Нету инфы, Руся… – растерянно отвечает она. – Я сейчас до Ульянки, узистки схожу, мы же с ней вместе в деле были, расспрошу, куда-чего.

– Погоди, я с тобой пойду! – решительно поднимаюсь я.

Через полминуты мы входим в затемненный кабинет. Ульяна что-то сосредоточенно пишет в бумагах.

– Уль, ты помнишь девку с двойней, что Рустам привозил на чистку?

– Еще бы! – усмехается узистка, – Я на Кипре тогда по полной зажгла на эти деньги… А что-то случилось? – настороженно смотрит она на нас.

– Она точно сделала аборт?! – не в силах я больше сдерживаться.

– Конечно, – отвечает Уля, – Нин, ты же ей таблетос выдала, мы ее в процедурной заперли.

– И что потом? Она выпила? Аборт был?! – меня крайне бесит тупость обеих врачих.

– Наверно. – сглатывает Уля. – Ну конечно, выпила, мы ж ее по полной программе напугали!

– А что должно было произойти, после того как она выпила? Ребенок должен был, кхм… выйти? – продолжаю допытываться я.

– Ну, не сразу, через некоторое время, но да, все должно было выйти с месячными.

– А есть такая вероятность, что она не выпила эту таблетку?!

– Слушай, Рустам, в рот мы ей не заглядывали, в трусы, впрочем, тоже. – отрезает Нина. – Мы свою часть договора выполнили – напугали внематочной и дали таблетку. Только идиотка на ее месте, зная, что ей грозит разрыв маточной трубы, не выпила бы таблетос.

– Так что, Русь, – вторит Нине Уля, – Выпила она сто процентов, и домой свалила. А раз к нам не обратилась больше, значит аборт произошел без последствий.

– Вот черт!!! – в сердцах бью по Ульяниному столу. – Ну может, хоть один крохотный шанс есть, что она все же родила?!

– А тебе зачем? – испуганно интересуется Нина. – Деточек понянчить захотелось?

– Не твое собачье дело! – рявкаю на докторицу.

– Рустам, вообще шанс есть, – сообщает мне Ульяна. – Дева была очень расстроена и подавлена внематочной. Видно было, что она хотела этих детей…

Блин. Как-то мерзко на душе становится от этого. Одно дело, когда девушка не хочет сохранять беременность, и идет на аборт добровольно, а другое, вот так, когда ее вынуждают… Кудряшкиной наверно было неприятно осознавать, что другого выхода не будет. У них же, у баб материнский инстинкт развит… а еще аборт – стресс для их нервов.