— Всё в порядке, — чувствуя себя совсем разбитой от сделанного открытия, прошептала, ещё больше прижимаясь к нему.

— Нам пора, — объятия разжались, и я поёжилась, так неуютно мне стало без тепла рук Ярослава.

Из вещей мне доверили только мой рюкзачок. Служащий комплекса помог донести вещи до вертолётной площадки и погрузить всё внутрь вертолёта.

Остров быстро отдалялся, оставаясь позади. Океан лениво перекатывал волны под нами. Вертолёт летел не слишком высоко. Было видно, как поблёскивали чешуёй стайки рыб у поверхности воды. Я задумчиво смотрела на Ярослава, который с интересом выглядывал в окно. Меня мучал один вопрос: что он чувствует по отношению ко мне? Он чётко дал понять — отношения со мной ему не нужны. Особенно после истечения срока контракта. И я дала ему слово, что конец контракта поставит точку в наших фиктивных отношениях. Значит, так тому и быть. Главное, не влюбиться окончательно!

Двойной перелёт прошёл для меня, как в тумане. Я больше спала. Ярослав будил меня, заставлял есть, пить, напоминал о необходимости принимать лекарство.

По прилёте нас в аэропорту ждал мой телохранитель Михаил, о котором я уже и позабыла, и водитель Давыдовых с машиной. Телохранитель сам забрал наш багаж.

Ярослав сел рядом со мной на заднее сидение и ответил на входящий вызов. Звонил Александр Андреевич, отец. Муж дал отмашку на то, чтобы машина ехала. Водитель, получив разрешение, тут же тронулся, сосредоточенно выруливая с заполненной парковки на трассу. Мне всё ещё нездоровилось, и два длительных перелёта не способствовали улучшению состояния, к тому же смена часовых поясов тоже сказывалась. В поисках опоры привалилась к плечу Ярослава и невольно стала слушателем диалога между отцом и сыном.

Давыдов-старший ждал нас у себя дома, но Ярослав неожиданно ответил отказом:

— Нет, отец, — он переложил телефон из одной руки в другую и освободившейся рукой привлек меня за плечи к себе. — Мы сразу заедем к Арсентьеву, — на этих словах я вскинулась и отрицательно замотала головой. Ярослав строго глядя на меня, губами беззвучно произнёс: «Да!». И продолжил объяснять отцу: — Пусть проверит, всё ли в порядке. А после поедем к Надиным родителям.

— К Арсентьеву — это правильно. А к родителям зачем? — удивился Александр Андреевич. — Не терпится познакомиться с новыми родственниками? — он громко рассмеялся. — Лучше бы отдохнули после перелёта, а тогда бы и навестили. Смотри, Ярослав, а то Поля говорит, у Нади отец суровый, ещё тебя со ступенек спустит за всё хорошее.

Ярослав проигнорировал предупреждение.

— Наденька хочет увидеться с родителями. И пора бы и мне с ними познакомиться, а то некрасиво вышло. Уже и медовый месяц прошёл, а мы всё не знакомы.

Для меня стало неожиданностью его предложение. Я даже почувствовала себя лучше. Искренне улыбнулась и также, как он минуту назад, губами беззвучно произнесла: «Спасибо».

+++

Первая наша остановка была у частной клиники. Семейный доктор Давыдовых оказался импозантным мужчиной средних лет: высоким, подтянутым, с чуть тронутыми сединой на висках каштановыми волосами. Он приветливо поздоровался со мной, пожал руку Ярославу и поздравил нас с заключением брака.

Первым делом Николай Петрович предложил взять у меня анализы. В манипуляционной строгого вида медицинская сестра набрала у меня кровь из вены. Пока мы ждали результатов, врач принялся за опрос, детально выспрашивая у меня анамнез жизни и болезни. Ярослав не ушёл, а сидел рядом и внимательно слушал, о чём мы говорим с доктором. Запнулась я на ответе на один деликатный вопрос: