Богдан дал мне карту, пароль от нее и повесил всё на мои плечи, абсолютно всё, кроме уборки. Для этого у него была любимая домработница, очень вежливая женщина за пятьдесят, приходящая четыре раза в неделю. Ведь ремонт же.

Ремонт — это вообще отдельная история. Я, конечно, знала, что были бы деньги, за них будет и все остальное, но не предполагала, что настолько. К вечеру того же дня, когда я договорилась с выбранным Богданом дизайнером, у меня на руках уже было несколько вариантов проектов для двух туалетов и кухни. Почему Марина начала именно с этого, одному богу известно, но мне понравились все варианты, и в итоге выбирать пришлось все же Залесскому. Он попыхтел-попыхтел, но все же остался довольным. А на следующий день он притащил целую бригаду строителей. И это была не парочка Равшан и Джамшут, а высококвалифицированные спецы, каждый по своему направлению, то есть не только строители, но и сантехники и электрики, которые появились чуть позже, и так далее.

И все бы ничего, но прием всех работ выполняла я, пока Богдан шлялся черт-те где. Он уезжал утром, возвращался вечером и заваливался на большущую кровать. Практически через несколько дней после того, как нам уложили пол и соорудили стены, отгородив гостиную-столовую и еще одну маленькую комнату от спальни, по просьбе Богдана нам установили кровать раньше всего остального мебели. Сейчас, по прошествии двух недель, ремонт был на финальной стадии, оставалась основная мебель и элементы декора. 

Скажи мне кто о таком две недели назад, я бы никогда не поверила, что такое возможно. А еще я не понимала. Не понимала: если у Богдана такие неограниченные денежные средства, то зачем ему весь этот спор? Какой помощи он хотел от старшего брата? 

Олег Викторович мне тоже ничего не ответил, лишь выронил из рук ножницы, которыми собирался разрезать гипс, когда услышал о том, что мы с Богданом расписались. Сказать, что врач был в шоке, это ничего не сказать. 

— Ты не врешь? — Он даже не старался взять себя в руки, поднял специальные ножницы и смотрел на меня во все глаза — такого же светло-зеленого цвета, как и у Богдана.

— Да, — пожала я плечами и все же поторопила мужчину: — Можете быстрее снять эту штуковину? Нам сегодня диван должны привезти, мне нужно встретить.

— Вам? Диван? Ты — встретить? — Олег захохотал и все же избавил меня от лангетки. — Вот же гаденыш, — добавил он уже тогда, когда я соскочила с кушетки и попыталась покрутить рукой. Получалось. Как-то вяло, но все же получалось, и даже почти без боли.

— Вот и мне он ничего не объяснил. Только не спрашивайте, почему я согласилась, ладно?

— Да ради бога, — Олег улыбнулся и прищурился, — если вы за две недели не убили друг друга, то дальше это может стать еще интереснее.

— Ему не выгодно меня убивать, иначе останется без ремонта. Спасибо, — кивнула мужчине и выбежала из кабинета. 

Я ему все еще не вернула деньги, ждала Богдана, а потому чувствовала себя чересчур неловко рядом с врачом. Да и информации он мне не выдал никакой. Что было странно.

— Земля! Земля! — раздалось в трубке телефона, и я вздрогнула. Слишком глубоко задумалась.

— Прекрати кричать.

— Что сказал Олег?

— Ничего! — рыкнула, еле сдерживаясь. — Он даже не знает, что мы расписались. Зачем ты на мне женился? — прокричала и тут же поймала на себе взгляд молоденькой девушки, на вид девятиклассницы. Она выпучила огромные голубые глаза и смотрела на меня как на полоумную.

Действительно. Наверное, именно так я и выглядела, задавая такие вопросы у московского метрополитена. Я улыбнулась девчонке и пожала плечами. Мол, дура не я, а мой муж. Ага. Так она мне и поверила, сморщила нос и обогнула меня по широкой дуге. Наверное, побоялась заразиться сумасшествием.